в миру Алексей Павлович Храповицкий (1863-1936) — крупнейший русский богослов-модернист, основатель "нравственного монизма".
Адогматические, в стиле «философии жизни», воззрения сложились у м.А. под влиянием «почвенничества» Ф.М. Достоевского, славянофильского учения о Церкви и пантеистической мысли В.С. Соловьева. С симпатией относился к почвенническим идеям Н.Н. Страхова. Был свидетелем выступлений Ф.М. Достоевского на литературных вечерах в Санкт-Петербурге. М.А. писал о Достоевском, одобряя его светский мистицизм: Он смотрит в будущее светло и радостно и питает неудержимую и непоколебимую надежду, что не только в жизни будущей, но и в формах жизни нас окружающей, при наличности имеющихся у нас нравственных сокровищ, наступит общее возрождение, наподобие того, которое принесено было на землю христианством в первом веке. М.А. изучал также труды В.С. Соловьева, слушал в юности его лекции в Санкт-Петербурге. В 1886 г. м.А. через архим. Антония (Вадковского) лично познакомился с Соловьевым. По словам официального биографа, основные идеи учения Соловьева, изложенные в его первых трудах, доставивших ему известность, были весьма близки владыке Антонию. Сам м.А. пишет: Я видался много раз с В.С. Соловьевым от 1886 до 1895 г., да и после, до самой его смерти, не прерывал знакомства с ним. Особенно похвально отзывался м.А. о фундаментальном модернистском труде Соловьева «Оправдание добра».
М.А. выражал сожаление, что СПбДА не предоставила Соловьеву философскую кафедру для развращения студентов. В 1888 г. он говорил, что многое, очень многое из проповеди Аксакова и Достоевского было принято общественным мнением; студенчество единодушно увлекалось учеником последнего, Соловьевым, которого широкий ум мирил лучшее в идеалах своих противников с христианскими началам.
Сохранились несколько писем м.А. к Соловьеву. В частности, в письме от 14 января 1892 г. м.А. выражает Соловьеву сочувствие по поводу травли против Вас «Московских ведомостей» в связи с хулиганской речью Соловьева «О причинах упадка средневекового миросозерцания». М.А. пишет, что заблуждался, думая о Вас как о мыслителе, отшатнувшемся от уважения к чистой морали.
Он писал В.С. Соловьеву, что расходится с ним только относительно роли государства: Я думаю, что государство с моралью не имеет почти ничего общего. Общественная мораль в бытии и в литературе, по существу это области церковной, а не государственной жизни… Я почти согласен с Толстовским отрицанием государства у христиан.
В 1881 г. м.А. поступил в СПбДА, где сблизился с буд. еп. Михаилом (Грибановским). На 3-м курсе под руководством проф. А.Е. Светилина приступил к написанию кандидатского сочинения «Психологические данные в пользу свободы воли и нравственной ответственности».
Здесь впервые встречается монистическая идея «единого естества», которое было, вопреки учению Церкви, рассечено злом на множество замкнутых в себе эгоизмов. Поэтому и спасение понимается м.А. как отказ от эгоизма любовью. Религиозная вера — такой же способ познания, как все остальные, но в нем участвует «полнота души», и поэтому религия должна познавать все явления мира в их полноте. Все эти идеи восприняты м.А. от В.С. Соловьева.
Уже в те годы м.А. отвергал учение Священного Писания об Искуплении Жертвой Христовой и православное догматическое богословие XVIII-XIX вв., как, якобы, заимствованное без изменений у католиков или протестантов (именно так!). В частности, он абсурдно и антиисторично утверждал, что св. Филарет Московский находился под схоластическим влиянием, образовавшимся из католических и протестантских идей, возникших на почве римской философии.
Кандидат богословия. В 1885 г., принял постриг, рукоположен во иеродиакона, во иеромонаха, оставлен в СПбДА профессорским стипендиатом и назначен субинспектором. В 1886/87 г. преподавал гомилетику, литургику и церковное право в Холмской семинарии. В 1887 г. преподаватель СПбДА. В 1887-1889 гг. — и.о. доцента, затем — доцент по кафедре Священного Писания Ветхого Завета, с 1889 г. исполнял обязанности инспектора СПбДА. Здесь в число его учеников входит буд. митр. Сергий (Страгородский), воспринявший от м.А. идеи «нравственного монизма».
В 1887 г. начал работу по разрушению православной проповеди, которую продолжал на протяжении всей жизни. В частности, он считал, что христианская проповедь никогда не была лишь объективной передачей догматов и заповедей помимо внутреннего участия души проповедника… Такова была, прежде всего, проповедь Христа Спасителя. Вопреки очевидному свидетельству Писания, м.А. утверждал, что Господь не излагал какое-либо учение, но поучал, убеждал, действовал не только убедительностью своего учения, но личной Своей любовью к людям, личной Своей убежденностью (!). На этом основании м.А. советует больше обращаться к жизни, более стараться о привлечении только людей к истинному христианству, а не о полном совершенстве, отводя догматам лишь небольшие места в проповеди.
В 1888 г. за расширенное и переработанное кандидатское сочинение возведен в ученую степень магистра богословия.
В 1890 г. назначен ректором Санкт-Петербургской семинарии с возведением в сан архимандрита, в 1891 г. (в возрасте 27 лет) — ректором МДА. По словам о. Киприана (Керна), в истории русской духовной школы м.А. останется навсегда как освободитель от мертвящей схоластики Макария и Филарета.
Как утверждает официальный биограф м.А., из профессоров Московского университета ему особенно были близки крупные представители модернизма С.Н. Трубецкой и его брат Е.Н. Трубецкой, а также последователь Л.Н. Толстого Н.Я. Грот. М.А. высоко оценивал вклад Е.Н. Трубецкого в т.н. «богословие иконы». В МДА его несколько раз навещал В.С. Соловьев.
В 1890 г. м.А. добился публикации в официальном «Церковном вестнике» статьи В.С. Соловьева «Ответ на публичные чтения о. иеромонаха Антония о «Превосходстве Православия над учением папизма в его изложении Вл. Соловьева»». В ответ на этот дружественный шаг м.А. журнал Н. Грота и В. Соловьева «Вопросы философии и психологии» в свою очередь печатает статью м.А. «Как относится служение общественному благу к заботе о спасении своей собственной души». М.А. тогда же становится членом Московского Психологического общества.
В 1893/94 г. м.А. тесно сотрудничает с буд. митр. Сергием (Страгородским) над низвержением православного учения о спасении. Именно м.А. побудил архим. Сергия издать и защитить в качестве магистерской диссертации сочинение «Православное учение о спасении» (1895).
В годы ректорства м.А. в МДА Н. Грот знакомит его с Л.Н. Толстым. М.А. считал аморалиста Л.Н. Толстого талантливым ревнителем исправления общественных нравов. Уже после отлучения Л.Н. Толстого от Церкви, м.А. ссылается на его искренне выраженную мысль о глубоком нравственном падении русского общества, якобы выраженную в пьесе «Плоды просвещения». Отречение Л.Н. Толстого от основных догматов Христианства м.А. оправдывал тем, что никто еще не постигал учение Христа в совершенстве… Целые исторические эпохи, целые великие народности разработали (Евангельскую истину) далеко не во всей полноте, но каждая лишь часть ее. В заслугу Л.Н. Толстому м.А. ставил то, что тот, якобы, ознакомился с Христианским учением довольно подробно и не лишил бы нас надежды об усвоении им всего Евангельского учения, если бы не поспешил умереть в Астапово.
Подход м.А. к постригу студентов привел к конфликту с Московским митр. Сергием (Ляпидевским). Митр. Сергий полагал, что не следует постригать в монахи кандидатов до 30 лет, в то время как возраст выпускников ДА в среднем составлял 23-24 года. Конфликт стал причиной перевода м.А. в Казань на должность ректора КазДА (1895).
В КазДА сблизился с В.И. Несмеловым, составившим самостоятельно свой вариант «нравственного монизма».
В 1897 г. хиротонисан во еп. Чебоксарского, викария Казанской епархии (с 1 марта 1899 г. 1-й викарий с титулом еп. Чистопольский). 14 июля 1900 г. переведен на самостоятельную Уфимскую и Мензелинскую кафедру. 22 апреля 1902 г. назначен на Волынскую и Житомирскую кафедру В 1906 г. — архиепископ. В марте — дек. 1906 г. А. состоял членом Предсоборного Присутствия при Святейшем Синоде, где председательствовал в VI отделе «По делам веры: о единоверии, старообрядчестве и других вопросах веры», поскольку считал единоверие важной частью миссионерской деятельности. В 1906-1907 гг. м.А. являлся членом Гос. Совета. В связи с его выступлением 4 мая в Госсовете, он утверждал, что его оклеветали и он никогда не выступал в защиту смертной казни. В 1909 г. в письме в адрес П.Б. Струве приветствует выход сборника «Вехи»:
Мы не знаем,чем больше восхищаться: научностью ли, разумностью ли ваших доводов, или примиренным любящим голосом вашего обращения к инакомыслящим, или вашею верою в силу человеческой совести даже у тех, кто ее отрицает и в теории и на практике, или, наконец, вашей суворовской храбростью, вашим восторженным мужеством, с которым вы, подобно уверовавшему Савлу, обращаетесь к своим собратьям по былому ложному увлечению.
В известном письме Н.А. Бердяеву (1909 г.) м.А. отмежевывается от патриотизма К.Н. Леонтьева, Каткова и Победоносцева, противопоставляя ему «патриотизм» Хомякова, Киреевского и Достоевского. Он совершенно произвольно приписывал первым, что имдорого Православие не потому, что оно есть Божественная Истина, принесенная на землю Спасителем мира, а потому, что оно составляет главный и весьма благородный устой русской гражданственности. Про себя м.А. говорит, что никто не назовет в числе моих важнейших интересов юдофобства или достоуважаемого Союза русского народа.
Как утверждает м.А. в том же письме, о евреях он выступал лишь борясь против погромов и готовит к изданию на идиш статьи «Еврейский вопрос и Библия». В 1903 г. он действительно произнес свою известную проповедь в день Жен-мироносиц, где призывалвзирать на преданность иудеев своему закону, на хранение субботы, на верность своим женам, на трудолюбие, на любовь к детям, на возбуждение, на послушание. И среди евреев есть развратники, но они научились этому, будто бы, от европейских и русских нигилистов.
Да,— пишет м.А.,- должно уважать евреев-караимов и евреев-талмудистов, но горе и нам, и им самим от евреев-нигилистов.
Он отговаривает евреев от заимствования западных идей: Эта культура холодная правовая никогда не удовлетворит детей священного Востока. У евреев есть огромный запас идей нравственной философии, разработанный из святой Библии учителями III и XIвека… Я глубоко убежден в том, что изучая свой закон и своих средневековых богословов, евреи больше будут уважать и христианскую веру, и русские тогда будут вести с ними искренний обмен своих религиозных убеждений. Он обращается к евреям: Вы не хотите пока познавать Христа, но по крайней мере не покидайте познания закона и пророков в погоне за призраками земного счастья. Не отрывайте сердец ваших от Бога отцов ваших, не идите вслед за безбожниками. Только легкомысленные среди русских христиан боятся, что ваша преданность вере продолжит вражду. Напротив, апостол Павел выражает надежду, что все мы соединимся в познании Мессии, если иудеи сохранят веру, подразумевается, иудейскую.
Вообще, в духе «почвенничества» м.А. считает необходимым для патриота сочетать национализм, т.е. преимущественную любовь к своему народу, с космополитизмом, то есть либеральной любовью ко «всему человечеству». М.А. не останавливается перед тем, чтобы приписывать это невозможное сочетание Самому Спасителю, про Которого он дерзко пишет: Спаситель был тоже еврейским патриотом, и Его учение не исключает преимущественной любви к отечеству и своему народу, но велит соединить ее с любовью ко всему человечеству.
В те же годы м.А. учит, что загробная участь умерших есть раскрытие их внутренней настроенности: Добрые люди будут беспрепятственно развиваться в Блаженном общении с Богом, а злая настроенность в пакибытии будет вечным развитием зла. То есть м.А. утверждает, что и после Страшного суда останется место для «развития зла», и к тому же «вечного»!
В июле 1908 г. А. председательствовал на 4-м Всероссийском миссионерском съезде в Киеве, в янв. 1912 г.- на 1-м Всероссийском единоверческом съезде. В 1911 г. вышло 2-е собрание сочинений А., 14 июня того же года «во внимание к научным достоинствам сочинений» советом КазДА А. был удостоен степени д-ра богословия (утвержден Синодом 15 июля).
В 1912-1916 гг. — член Святейшего Синода, принимал деятельное участие в подготовке Поместного Собора. В 1912-1913 гг. м.А. участвовал в работе Предсоборного Совещания, посвященного вопросу о восстановлении Патриаршества.
В духе своего учения о «сострадательной любви» м.А. приписывал Патриаршеству особое единящее естественное значение. При этом он считал, что как приходской пастырь вмещает в своем сердце жизнь Богом врученной ему церковной общины, так епископ духовно объединяет собой свою епархию. Развитие же государственной и национальной жизни вызывает нужду в существовании в государстве общенародного духовного отца, который бы низводил в народную жизнь свет божественной любви.
На протяжении ряда лет вел переписку с о. Павлом Флоренским. В 1914 г. дал положительный отзыв на откровенно еретическую диссертацию о. Павла Флоренского, опубликованную под названием «Столп и утверждение истины. Опыт православной теодицеи в двенадцати письмах». В 1916 г. м.А., как правящий Харьковский архиерей, запретил к печати в харьковском журнале «Вера и разум» критическую статью с осуждением ереси о.П. Флоренского, написанную одним влиятельным иерархом.
19 мая 1914 г. назначен на Харьковскую и Ахтырскую кафедру.
16 марта 1917 г. приветствовал отмену смертной казни Временным правительством каквысокохристианскую меру.
1 мая 1917 г. уволен с кафедры с назначением местожительства в Валаамском монастыре, где пишет свое основное сочинение «Догмат Искупления» с изложением учения «нравственного монизма».
В 1917 г. вновь избран архиеп. Харьковским и Ахтырским,
А. являлся членом Поместного Собора РПЦ 1917-1918 гг. При избрании кандидатов на Патриарший престол м.А. получил наибольшее число голосов — 159.
28 ноября 1917 г. возведен в сан митрополита, 7 декабря избран членом Священного Синода.
В мае 1918 г. м.А. был избран на Киевскую кафедру. Тогда же, при правительстве гетмана Скоропадского, разрешил служить в центре Киева молебен по анафематствованному за измену гетману Мазепе. По словам официального биографа, м.А. ценил Мазепу за его церковноправославную народную деятельность и не сочувствовал Петру I за антиканонические и антицерковные реформы в России.
М.А. направил в адрес св. Патриарха Тихона телеграмму с ходатайством о соборном снятии отлучения с гетмана Ивана Мазепы, так как Мазепа отлучен не за вины и преступления против веры и Церкви, а за преступления государственного характера (измена царю), что Мазепа любил и предан был Православной Церкви, что им построено много очень храмов и монастырей. В ответ он получил ответ о том, что Совещание архипастырей во главе с Патриархом не может благословить такое деяние.
Накануне дня панихиды было собрание епископов, которые были недовольны согласием Владыки отслужить панихиду, и притом именно в день Полтавской битвы, что панихида – это своего рода демонстрация против старой России и что вслед за этим самостийники могут потребовать снятия памятника Богдану Хмельницкому. Владыка сказал, что он и не собирался лично служить панихиду уже по одному тому, что украинцы его не любят и могут подумать, что он хочет к ним подделаться, и поручает отслужить панихиду одному из викариев. На это предложение три киевских викария – Василий, Димитрий и Никодим просили их освободить, а четвертый – епископ Черкасский Назарий, старик дворянин из монахов Киево-Печерской лавры, человек смиренный и кроткий, согласился «за послушание». На другой день панихида была отслужена.
В декабре 1918 г. по распоряжению правительства С. Петлюры м.А. был арестован вместе с архиеп. Евлогием (Георгиевским). Причиной ареста архиереи, признававшие как гетмановское правительство, так и петлюровскую директорию, считали свое противодействие планам «самостийников» объявить автокефалию Украинской Церкви. Петлюровцы содержали узников в униатском монастыре в Бучаче. Весной 1919 г. арестованных перевели в католический монастырь под Краковом. Летом 1919 г. м.А. вместе с архиеп. Евлогием был освобожден при посредничестве франц. военной миссии. Некоторое время м.А. находился во Львове, где пользовался гостеприимством униатского митр. Андрея Шептицкого.
В 1919 г. м.А. избран председателем Временного высшего церковного управления юго-востока России (ВВЦУ). В ноябре 1920 г. м.А. покинул Россию и находился в Константинополе.
М.А. считал, что деятельность ВЦУ за границей следует прекратить как, якобы, неканоничную и предоставить русскую паству Поместным Церквам, но несмотря на это согласился возглавить ВЦУ за границей.
В апреле 1921 г. м.А. выезжает в Германию, где принимает участие в съезде русских монархистов в Бад-Райхенхалле (Бавария). Избран почетным председателем Высшего монархического совета.
21 ноября — 2 декабря 1921 г. председательствует на Первом Всезарубежном Соборе в Сремских Карловцах. Собор принял воззвание о возвращении на российский престол Царя из дома Романовых и обращение к Генуэзской конференции с призывом к борьбе с большевиками. По словам м.А. он был лишь исполнителем инкриминируемых Собору постановлений, притом возбуждаемых не мною, а другими. Пожелание о восстановлении Дома Романовых инициировали монархические круги Собора; послание же к Генуэзской конференции принято по инициативе архиеп. Анастасия. Ни в том, ни в другом случая я не был инициатором.
2 сентября 1922 г. Архиерейский Собор РПЦЗ вынес решение об упразднении ВЦУ, но вместо него учредил Временный Священный Архиерейский Синод РПЦЗ. М.А. возглавил Архиерейский Синод.
В 1924 г. опубликован «Опыт христианского православного катехизиса», написанный м.А. в 1919 г. Как писал архиеп. Феофан Полтавский, катехизис митр. Антония не только не отличается точностью, но в некоторых вопросах даже отступает от догматического учения Православной Церкви. Это мы прежде всего и главным образом утверждаем относительно догматического учения его об Искуплении… Отвергая общепринятое церковное учение о спасении рода человеческого искупительной Голгофской жертвой, митр. Антоний создает свою собственную теорию о спасении рода человеческого сострадательной любовью Христа Спасителя через посредство единого естества человеческого.
По словам архиеп. Феофана, м.А. предлагает новое учение о первородном грехе, которым в сущности почти совершенно ниспровергает православное церковное учение о первородном грехе… В «Опыте катехизиса» м.А., в частности, утверждал, что люди грешат, поскольку Бог наделил их греховной природой. Он писал: Зная заранее, что каждый из нас возымеет Адамово своеволие, Бог при рождении нашем облагает нас болезненною, смертною и падшею природой, то есть наделенной греховными склонностями, от коих мы познаем свое ничтожество и смиряемся. Даже младенцы… наделены падшею греховною природой, являясь на свет, согласно предведению Божию, потомками падшего Адама.
Катехизис м.А. был восторженно принят как его учениками и последователями, так и митр. Евлогием (Георгиевским), который писал: Спаси Господи за катехизис. С содержанием его я знаком еще с 1919 г. по рукописи, которую Вы нам прочитывали во время сидения в монастыре. Конечно, отход от схоластики и новое, а в сущности древнее, святоотеческое освещение православного учения теперь более чем когда-либо ценны и нужно бы его немедленно ввести как учебник в наши русские заграничные учебные заведения. Это большой и прекрасный подарок и для учащих, и для учащихся.
Сторонники м.А. предлагали заменить в преподавании Пространный Христианский Катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви на «Опыт катехизиса» м.А. В 1925 г. Архиерейский Синод РПЦЗ принимает решение о такой замене. Спустя месяц, после протестов архиеп. Феофана Полтавского и еп. Серафима (Соболева), это решение было отменено. Это не остановило пропаганду «нравственного монизма» в среде русской эмиграции. Спустя пару лет м.А. обратился к архиеп. Феофану с письмом, в котором просил более не принимать участия в заседаниях Синода, и добился отстранения его от дел.
Тогда же м.А. выражает поддержку новосозданному Парижскому богословскому институту, несмотря на то, что он был осужден РПЦЗ как модернистское и экуменическое учебное заведение. М.А. благословил учреждение этого Института и даже читал там лекции. За это его благодарил митр. Евлогий (Георгиевский): Я глубоко признателен Вашему Высокопреосвященству за доброжелательное отношение к моему начинанию,- и просил заступничества от лживых и злостных обвинений каких-то клеветников. По словам митр. Евлогия), лично митр. Антоний к институту относился благожелательно, особенно после личного ознакомления с ним в 1926 г., отмечая это в частных беседах и в церковных проповедях и в печати.
Несмотря на осуждение американской организации YMCA Собором РПЦЗ, как явно масонской и антихристианской, м.А. неоднократно благословлял это движение, как в высшей степени полезное. М.А. публиковал свои труды в издательстве YMCA-PRESS, так как, — по его собственным словам, — никакой противоправославной пропаганды не встречал за последние 4-5 лет ни в изданиях Общества, ни в субсидируемом им Парижском богословском институте. Деятелей YMCA Густава Кульманна и Дональда Лаури м.А. объявлял друзьями Православной Церкви и веры, которых влияние на русских студентов может быть для нас только отрадным.
В 1925 г. вместе с другими богословами-модернистами м.А. принял участие в знаменитом Хоповском съезде РСХД (русское подразделения YMCA) в Сербии. Сотрудничество м.А. с YMCA продолжалось и позднее. 10 апреля 1926 г. м.А. читает доклад «Ф.М. Достоевский и молодое поколение» на собрании РСХД в Париже. Тогда же м.А. принял приглашение приехать на съезд РСХД в Болгарии, Православная Церковь которой также осудила YMCA как противоправославную организацию. По решению Архиерейского Синода, м.А. был вынужден отменить свою поездку.
В 1927 г. в лекции в Белградском университете «О сущности содержания Апокалипсиса св. Иоанна Богослова» м.А. заявил, что Апокалипсис содержит в себе не предсказание определенных событиях, как принято думать (и как учит Православная Церковь), а является назиданием для христиан, увещанием их к мученичеству, изображает борьбу добра со злом, которая происходит во все поколения человеческой истории и обычно приводит к торжеству на земле зла.
Осуждение Господом на Страшном Суде грешников на адские муки м.А. предлагает понимать, как неспособность их воспринять в свою душу вечную радость. Вечную же же жизнь в пакибытии нужно понимать в том смысле, что там… не будут изменяться окружающие условия и обстоятельства.
Относительно «Декларации» 1927 г. митр. Сергия (Страгородского) м.А. занял двойственную позицию. Соглашаясь с постановлениями РПЦЗ, осуждающими «Декларацию», м.А. сочувствовал своему ученику: Митр. Сергий оскандалился: ему в церкви народ кричал: «изменник, Иуда» и выгнал его, сорвав облачение… А митр. Сергия все-таки мне жаль: у него нет силы воли, а голова светлая и сердце доброе (1930 г.). А также: Жаль мне бедного Преосвященного митр. Сергия, которого изругали и освистали в церкви Московской, то есть в храме; он, конечно, не таков, как его аттестовали ругатели, хотя поступки его за последние три года нецелесообразны — он перемудрил(1932 г.).
В 1924 г. вел. кн. Кирилл Владимирович объявил себя Императором Всероссийским. Митр. А. в 1929 г. признал себя его подданным, несмотря на предшествующее решение Архиерейского Собора РПЦЗ о том, что Собор не может дать церковной санкции этому акту чрезвычайного, общегосударственного и всенародного значения, требующему благословления всей Русской Церкви в лице высших представителей ее власти — Поместного Церковного Собора и Патриарха Всероссийского".
М.А. стал основателем школы «нравственного монизма», к которой относились митр. Сергий (Страгородский), о. Иустин (Попович), еп. Григорий (Граббе), Александр Каломирос, а в настоящее время принадлежит А.И. Осипов. ПРОДОЛЖЕНИЕ |
