3.6. Борьба с таинствами.

Не разъяснив для себя самого смысл догматов, о. Кочетков намерен учить и оглашать, причем весьма необычным способом. К нему вполне применимы слова Писания: намизает оком и знамение дает ногою, учит же помаванием перстов (Притч. 6:13).

Он не только считает, что, находясь внутри тьмы неведения, может устанавливать свои законы, учить и оглашать. Как свидетельствует рассматриваемая нами работа, он уверен в своем праве разрушать веру в таинства.

Здесь он проявляет безусловную дерзость. По учению Православной Церкви, таинства состоят из естественного и сверхъестественного, причем неизменность таинства происходит от Бога-Истины. Поскольку Бог всегда неизменно и вечно истинен, то это не позволяет рассматривать таинство как условность. Оно безусловно, как исторически установленное Иисусом Христом и как совершающееся до скончания века по Его же обетованию: се Я с вами во вся дни до скончания века. На эти слова Церковь может ответить только одним словом: “Аминь”. И эта неизменность и истинность не позволяют говорить о произвольном смысле таинства: таинства совершаются сверхъестественной благодатью Божией, которою нам усваивается спасение, дарованное нам Христом силою Его искупительных заслуг.

Учение о таинствах не имеет ничего общего с масонским символизмом, в котором связь между формой и содержанием всегда неоднозначна и произвольна.

Разрушительная мысль о. Кочеткова проходит здесь целый ряд этапов.

Так, например, наш автор производит различение крещения “в узком смысле слова” [1. С. 9] от крещения “в широком смысле слова” [1. С. 22]. Каков источник этого различения? Зная логику о. Кочеткова, можно сказать: “свободный, личностный подход”, и только он. Поскольку ни Писание, ни Предание такого различения не знают. Но о. Кочетков совершает преступление не просто так: ему нужно расчистить почву для свободного понимания таинств.

Различение между крещением “в узком смысле слова” и “в широком смысле слова” является бессмысленным и ненужным, и прежде всего для самого о. Кочеткова. Ведь он же утверждает, что отдельных Христианских таинств вообще не существует.

Так, крещение и миропомазание он называет одним таинством [1. С. 6]. “Они так тесно связаны, что не сразу можно усмотреть, где кончается “последование святого крещения” и где начинается “Последование святого миропомазания”… Миропомазание – прямое продолжение крещения, как по сути, так и по чину” [1. С. 51-53].

Таинства, в системе о. Кочеткова, не только неразличимы друг от друга, но и могут производиться в беспорядке. Так, наш автор признает верной формулой крещение во имя Иисуса Христа, а не во имя Отца и Сына и Святаго Духа [1. С. 168].

Он учит о преподании “разрешительной молитвы еще до крещения оглашаемого”, что, якобы, “подтверждает таинственный характер Покаяния, предшествующего “первому” христианскому церковному таинству крещения” [1. С. 35].

Таинства не имеют для него неизменной формы и неизменного содержания. Также, с точки зрения нашего автора, таинства не необходимо связаны со своей формой. В его системе крещение может происходить без таинстводействий, с заменой воды любым веществом.

И миропомазание, якобы, может не иметь вещества [1. С. 14]. Реальность мvропомазания может быть явлена до крещения и без специального чина [1. С. 193].

Он упоминает “крещение” потом, слезами, говорит о загробном “крещении” [1. С. 12], чем показывает, что крещение для него не есть что-то определенное.

От священника он ожидает “неформального совершения чинопоследования таинств, со знанием его вариантов, допустимых или даже необходимых в условиях, отличных от средне-нормальных” [2. С. 217].

Он настаивает на праве в отношении крещения “творчески решать “на месте” [1. С. 184].

Сами таинства, по его мнению, “в известном смысле также являются церковными символами и знаками реальности” [2. С. 199].

Форма таинства, якобы, может меняться, она “течет и изменяется”, а параллельно с этим процессом течет и процесс жизненного содержания таинств. Внутреннее и внешнее – это два несвязанных друг с другом свободных и личностных процесса.

“Чин главной, основной части таинства – их некая духовно-смысловая вертикальная структура, как бы “нормаль”, отталкиваясь от которой можно идти дальше, вглубь, в тайну любого таинства. Чины таинств, как и число их, могут быть различны, но, в принципе, “нормаль” их сохраняется, ибо все таинства по существу своему изоморфны. Да и на самом деле существует лишь одно таинство – “таинство Христианства” (прп. Симеон Новый Богослов), или “таинство Жизни в Боге” (о. Александр Шмеман)” [1. С. 105].

Конечно, если не связывать определенный смысл с таинством, а отталкиваясь, идти в излюбленную масонами глубину, то все таинства станут как одно.

Однако, спросим себя, зачем выше о. Кочетков различал между таинством “крещения в узком смысле” и “в широком смысле”, если все равно отдельных таинств нет?

Нетрудно убедиться, что о. Кочетковым движет простое стремление разрушить все опоры здравого человеческого сознания у читателя. Ведь если читатель не примет радикальный тезис, то уж различать между “узким” и “широким” смыслом он у о. Кочеткова научится.

Но и далее мы наблюдаем те же приемы. Для чего о. Кочетков доказывает, что все Христианские таинства – это одно таинство? Ведь ему это вовсе не нужно, поскольку в его системе христианами становятся при оглашении.

Например, он пишет: “Поэтому и тот “оглашаемый”, который умер… во Христе, то есть в истинной вере, изнутри приобщившись уже, хотя бы и “отчасти”, благодатной церковной жизни, может быть признан Церковью, по ее вере, крещенным – пусть и не кровью, но теми же слезами, потом и т.п.”

И наш автор делает потрясающий вывод: “поэтому никогда не надо спешить с крещением, даже из страха физической смерти” [1. С. 13] !

С его точки зрения, “оглашаемые еще до своего крещения становятся христианами и, в известном смысле, пусть пока неполными, но членами Церкви, начавшими свою подготовку к крещению, вернее, даже уже само таинство крещения, понимаемое как развертывающийся в историческом времени процесс” [1. С. 74].

Тогда, собственно, к чему о. Кочетков вел свои долгие невнятные речи? Если в оглашении человек становится христианином, то оглашение и есть признаваемое о. Кочетковым крещение. Все остальные таинства принципиально не нужны, факультативны.

Таинство вообще, в его воззрении, не есть что-то определенное, таинством может быть и освящение воды, лишь бы мыслилось общецерковно [1. С. 43-44].

Он говорит столь много о чинах, чтобы внушить недоверие к ним. И вполне последовательно сообщает в конце книги, что “в конечном счете все равно дело Божие никогда не сводится к одним церковным таинстводействиям, как обрядам таинств” [1. С. 182].

И опять о. Кочетков не оставляет читателю никакой точки опоры. Ведь, казалось бы, унижая таинство во имя оглашения, о. Кочетков имеет понятие об оглашении как о чем-то основательном, определенном, самостоятельном. Отнюдь не бывало! Оглашение есть некоторое облако смыслов, постигаемых опытом жизни в Церкви. И не более того.

Восполнение таинства – это само таинство: “Восполнение таинств должно возродить (или просто родить) в человеке цельный духовный “пласт”, который оказался по тем или иным причинам внутренне или внешне в свое время неактуализированным, но без которого в принципе не может происходить дальнейшее нормальное духовное и церковное развитие человека” [1. С. 178].

Таинствоводство – этап подготовки к крещению, учит наш автор. Но тогда как же он говорит, что таинствоводство производится после таинства [1. С. 162]?

Таинства, в учении о. Кочеткова, принципиально неполны, несовершенны. Для примера он объявляет детские крещения нуждающимися в восполнении, несовершенными, то есть не совершившимися.

“Ныне так или иначе требуют “восполнения” чуть ли не все крещения… В первую очередь, это касается вообще всех и всегда неполных (несовершенных) младенческих и детских крещений” [1. С. 180].

Он предъявляет к совершенству таинства такие требования: “Если родители, крестный или пастырь совсем не удовлетворяют требованиям Церкви, крещение младенцев становится не просто неполноценным и бессмысленным или даже безблагодатным, и, следовательно, бездейственным, но прямо кощунственным и предосудительным” [1. С. 123].

Итак, все таинства он считает несовершенными. Они все нуждаются в восполнении. Но до конца “восполнить” таинство на земле вообще невозможно, к чему и приводит читателя автор. Выше он говорил, что есть одно таинство, и это таинство совпадает с жизнью христианина как таковой, поэтому оно непрестанно восполняется до самой смерти.

Как мы убедились, о. Кочетков очень требователен к себе. Есть крещение в узком смысле и в широком, говорит он.

Нет, извините, это не то. Таинств вообще нет, как отдельных. Есть только одно таинство.

Но, впрочем, опять ошибся. Таинство вообще не нужно, потому что оно может ни в чем не выражаться, а с другой стороны, все происходит уже во время оглашения.

Но и это, сказанное им самим, не удовлетворяет о. Кочеткова, и в который раз в своей книге он поправляет сам себя: оглашение еще не вся полнота, оно нуждается в восполнении покаянием, покаяние – крещением, крещение – миропомазанием и так далее.

Вот это замечательное учение и есть проповедь: то, что наш автор именует “керигмой”, а не догматическое научное изложение воззрений. Ведь если бы о. Кочетков в самом начале книги ясно и внятно сообщил нам, что “предощущение и первое ощущение благодати в полноте общения с Богом и ближними и есть таинство крещения в полном смысле слова” [1. С. 196],- то мы бы знали, что дальше такую книгу читать не следует, это учение одной из радикальных протестантских сект. Но нет, о. Кочетков проводит читателя через последовательное разрушение принципов, чтобы уловить родственные души.

И каков же итог разрушительной проповеди о. Кочеткова? Он состоит в том, что разрушена вера истинность и неизменность таинств, как состоящих из естественного и сверхъестественного. Тем самым разрушена вера в Бога, с которым, по православному вероучению, эта истинность и неизменность таинств неразрывно связана.

Вот тогда-то, на пустом дымящемся месте о. Кочетков и развивает уже свое положительное учение. Теперь, когда вера разрушена, о. Кочетков ставит вопрос о приведении в соответствие духа и смысла таинств и процессов крещения, с одной стороны, и реальности современной христианской личной и церковной жизни, с другой.

Этот вопрос “весьма затруднителен, поскольку в церкви давно не существует катехумената, а значит, нет и церковно-организованного 1-го и 2-го оглашения, как нет и тайноводства” [1. С. 28].

Конечно, о. Кочетков не ищет легких путей, и в этом плане приходится отдать ему должное. Когда нет веры, то сочетание духа и смысла крещения с реальной жизнью становится труднейшей проблемой. И мы даже не знаем никого более в Православной Церкви всего мира, кто бы, кроме нашего автора, взялся бы без веры вновь соединять смысл и жизнь.

Прежде всего о. Кочетков предлагает судить о действенности таинств. Уже это показывает, что им утрачена вера в неизменность таинства. После этого все его суждения – лишь суеверие, поскольку: как о делах веры – веры в неизменность и истинность Бога – судить вне веры?

О. Кочетков предполагает судить сразу по плодам, то есть сквозь внешнее проникнуть сразу внутрь таинства, увидеть благодать сквозь “несовершенные” покровы. Конечно, это невозможно до тех пор, пока Православная Церковь не превращена в масонский “храм”. Тот, кто не имеет правого и точно православно сформулированного исповедания, не то что судить не может о духовном, но и добровольно навлекает на себя тьму невежества. Причем, заметим специально для о. Кочеткова, что недостаточно словесного исповедания, но требуется непременное исповедание в том смысле, который усвоен Церковью от Бога-Слова, ее основавшего.

В его системе критерием действительности является не факт совершения таинства, а его реальная действенность: свидетельство “по Духу” и “по плодам” [1. С. 192]. Он пишет: “А если крещение такого человека осталось бесплодным, то есть недейственным, значит, оно было и недействительным” [1. С. 50].

В экзорцизмах для о. Кочеткова “важен прежде всего результат, ведь “по плодам их узнаете их”. При этом надо помнить, что лучше экзорцизмы совсем не читать, чем вычитывать их формально или без надежды на положительный результат” [2. С. 38-39].

Поэтому наш автор не видит ничего невозможного в том, чтобы перекрещивать тех, у кого он не находит “плодов”. Он устанавливает следующий закон: отрекшихся от веры надо перекрещивать, и не только их. И даже тех, кто внешне не отрекался от Христа, но “реально всегда жил как “нехристь” [1. С. 166]. Он объявляет их крещение “лишь внешним, полумагическим-полуязыческим действом, или безблагодатной греховной формальностью” [1. С. 167].

О. Кочетков призывает перекрещивать также и тех, кто забыл о таинстве крещения [1. С. 171]. Эти заповеди от о. Кочеткова выслушивать и страшно, и смешно, и жалко. Впрочем, более всего страшно, потому что он, как священнослужитель, мог и сам совершить такое богохульство и кощунство, и побудить к этому своих единомышленников, и соблазнить кого-либо из читателей.

Не можем не отметить и того, что о. Кочетков в качестве завершающего украшения своей системы находит место и вере.

Нужен минимум подготовки к таинству крещения. “Если этого минимума нет, то крестить человека – как нехристианина – нельзя и перед смертью. Дальнейшая судьба таковых в руках Божьих, а в наших руках – живая надежда и дерзновенная молитва” [1. С. 143].

А что делать, если и второе крещение оказалось бесплодным? Что делать, непонятно, потому что вопрос о действенности таинств “вопрос всегда открытый, ибо здесь тайна, не допускающая никакой рационализации, систематизации или канонизации” [1. С. 172-173].

Так, он говорит о “Божьей Свободе ответить “нет” на совершаемые Церковью священнодействия”. В этом он видит “гарантию духовности, а не магичности действия церковных таинств” [2. С. 173].

Вот это-то и есть та вера, которую проповедует и пытается прививать о. Кочетков. Когда все разрушено, когда утрачена вера во что бы то ни было определенное и самостоятельное, когда человеком усвоено сомнение в своем собственном существовании, когда все покрыто мраком неведения, – при этом все же оставаться в Церкви, называть себя христианином, учить, поучаться, совершать таинства и участвовать в них, – вот она, эта вера в “Нет”!

Как верует и исповедует Христианская Церковь, Бог уже раз и навсегда ответил “Да”, когда устанавливал таинства.

“И теперь присутствует Христос, устрояя трапезу. – пишет св. Иоанн Златоуст, – Не человек тот, кто претворяет предлежащее в тело и кровь Христову. Священник стоит только, исполняя образ, и приносит молитву, а все совершает благодать и сила Божия. Сие, – говорит, – есть тело Мое. Это изречение прелагает предлежащее. И подобно тому, как то изречение, гласившее: раститеся и множитеся и наполните землю (Быт. 1:28),- было словом – и стало делом, давая человеческой природе силы к чадорождению, так и это изречение, гласящее: сие есть тело Мое, постоянно возращает силою благодати тех, кто достойно принимает” священную трапезу [25. С. 434-435].

__________________________________________

4. Заключение.

Сравнив основные соображения о. Кочеткова с аналогичными воззрениями масонства, мы неизбежно должны придти к выводу о близком идеологическом родстве данных двух систем.

В качестве краткого обзора скажем, что систему о. Кочеткова сближают с масонством следующие положения.

- О. Кочетков считает церковное Христианство одновременно и близким для себя, совместимым с взглядами его общины, но также считает его и ущербным, сектантским. Поэтому о. Кочетков намерен действовать в Церкви, не отделяясь от нее, но изменяя ее изнутри в несектантском масонском духе.

- Главнейшая претензия о. Кочеткова к церковному Христианству состоит в том, что оно догматично, то есть признает неизменность формы и содержания Божественных и Апостольских догматов, тождественность и неразрывность веры и ее словесного исповедания.

Особенное неприятие у о. Кочеткова вызывает неизменная связь, которая существует между формой и смыслом догматов и формул Христианства.

- Отрицая догматы, о. Кочетков на самом деле отрицает веру в сверхъестественное научение Церкви Духом Святым, которое и произведено в Пятидесятнице и производится до сего дня. Вообще, в его системе не находится места вере в сверхъестественное.

- Выражается это в протесте против церковной иерархии, как обязанной охранять неизменность православного исповедания веры. Неприятие вызывает у о. Кочеткова и объективное неравенство в Церкви, существование церковной иерархии: различие в сане и в призвании.

- Во главу угла о. Кочетков ставит свою уникальную общину, которая построена на принципе мистического неравенства. Иерархически построенная община является для о. Кочеткова растущим организмом, имеющим свое особое таинство: агапу.

- Отвергнув церковную власть и догматическую веру в сверхъестественное, о. Кочетков открывает беспрепятственный доступ внутрь своей общины и своей идеологии любого рода воззрениям, в том числе самым нелепым и богохульным. Та же картина наблюдается в масонстве, где можно обнаружить и алхимию, и оккультизм, и общепрогрессистские взгляды…

Адогматическая идеология о. Кочеткова не допускает никаких критериев для различения между истиной и ложью. Поэтому она становится собранием чудовищных суеверий и разрушительных для человеческого сознания взглядов. На наш взгляд, многие из таких взглядов о. Кочеткова весьма основательно были опровергнуты в книге “Суд им давно готов”.

__________________________________________

Библиография.

[1] “Суд им давно готов” (2 Петр. 2:3). О вероучении священника Георгия Кочеткова. М.: Православный Свято-Тихоновский богословский институт, 2000

[2] о. Георгий Кочетков. Таинственное введение в православную катехетику. Пастырско-богословские принципы и рекомендации совершающим крещение и мvропомазание и подготовку к ним. Диссертация на степень maitrise de theologie. М.: Свято-Сергиевский православный богословский институт в Париже, 1998

[3] Mackey, Albert Gallatin. A Lexicon of Freemasonry//12th ed. London, 1883

[4] Gruber, Hermann. Masonry (Freemasonry)//Transcribed by Bobie Jo M. Bilz. The Catholic Encyclopedia. V. IX 1910

[5] Hall, Manly P. The Lost Keys of Freemasonry. Macoy Publishing and Masonic Supply Co. Richmond, Va., 1976

[6] Братские увещания к некоторым братьям свободным каменщикам. М., 1784. С. 117

цит. по: Пыпин А.Н. Масонство в России XVIII и первая четверть XIX в.. М.:”Век”, 1997.

[7] Peck, M.C. Appendix to: Mackey, Albert Gallatin. A Lexicon of Freemasonry//12th ed. London, 1883.

[8] Smoley, Richard. Masonic Civilization//Gnosis, #44: 254-31. 1997.

[9] “Книга конституций” Андерсона, утвержденная и принятая английскими масонами в 1723 г. // Пыпин А.Н. Русское масонство XVIII и первая четверть XIX в. Пг.:”Огни”, 1916.

[10] Pike, Albert. Morals and Dogma of the A. A. Scot. Rite of Freemasonry 5632. 1882.

[11] Pike, Albert. The Inner Sanctuary. 1870.

[12] The Candidate. The E.A. The F.C. The M.M. Four booklets, prepared for the Lodges, by the G.L of Scotland// Ars Quatuor Coronatorum. Transactions. London. 1963. V. LXXVI.

[13] Лопухин И.В. Некоторые черты о Внутренней Церкви//Масонские труды. М.: “Алетейа”, 1997.

[14] Pike, Albert. The Porch and the Middle Chamber. Book of the Lodge 5632. 1872.

[15] McInvale, Reid. Circumambulation And Euclid’s 47th Proposition// Transactions of Texas Lodge of Research A.F. & A.M. 1997. V. XXXI

[16] Carr, Harry. The Freemason At Work. London, 1976.

[17] Дубровин Н. Наши мистики-сектанты. А.Ф. Лабзин и его журнал “Сионский вестник”//Русская Старина. 1894. № 11.

[18] Никитин А. Л. Мистики, розенкрейцеры и тамплиеры в советской России. М.: “Аграф”, 2000.

[19] Шустер Георг. История тайных союзов, обществ и орденов//в 2-х томах. М.:REFL-book; Киев: Ваклер, 1996. Т. 2.

[20] Mackey, Albert Gallatin. A Lexicon of Freemasonry//rev. ed. 1921.

[21] Bro. Ellic Howe. Fringe Masonry in England 1870-85 (14 September, 1972)//the Transactions of Quatuor Coronati Lodge No. 2076, UGLE in Volume 85 for the year 1972.

[22] св. Григорий Нисский. Пространное огласительное слово. М., 1859. Гл. 34

[23] еп. Феофан Затворник. Толкование Первого послания святого апостола Павла к коринфянам//изд. 2-е. М.,1893.

[24] архим. Иустин (Попович). Догматика Православне Цркве. Кн. 3. Белград,1978.

[25] св. Иоанн Златоуст. О предательстве Иуды. Беседа вторая//Творения: В 12 т. СПб., 1899. Т. 2. Кн. 1

[26] св. Григорий Нисский. Опровержение Евномия//Творения. М.,1864. Ч. 6.

[27] св. Василий Великий. Опровержение на защитительную речь злочестивого Евномия//Творения: В 3-х т. СПб., 1911. Т. 1. Кн. 5.