Протоиерей Александр Ильяшенко: Что же делать с абортами в России?

6 июня, 2013 

Как решить проблему абортов в России? Следует ли аборты запрещать? Размышляет протоиерей Александр Ильяшенко, отец двенадцати детей.

Конечно, аборты нужно запрещать. Но людей нельзя загонять в угол. Представим себе, что в каждой семье будет рождаться столько детей, сколько Господь посылает. Это замечательно, и это нужно приветствовать. Но где этим детям жить? Где рождаться? Где лечиться? Где учиться? Способно ли наше сельское хозяйство прокормить такое количество людей?

Протоиерей Александр Ильяшенко

Прежде всего: аборты — абсолютное и категорическое зло. Приведу пример: в суровой до жестокости, воинственной Римской империи, где воинское служение ценилось очень высоко (может быть, не все знают, что император — это воинское звание; император — это победоносный полководец), женщину, умершую в родах, погребали с воинскими почестями, как человека, отдавшего жизнь за другого. Теперь же за женщиной, сосудом немощным, по слову Апостола, остается последнее решение об аборте — ненормальное, противное женской природе.

То, что она вынуждена его принимать — страшный упрек всем мужчинам в их слабости, которые хотят пользоваться и наслаждаться женской красотой, но не брать на себя ответственность за рождение ребенка.

Слабый пол?

У меня есть знакомая прекрасная семья. Муж, человек с чувством юмора, когда маленькие дети начинали капризничать, говорил жене: «Забирай своего ребенка!» В этой шутке — характерное мужское отношение к проблеме: он не в силах справиться, а мамочка — хочет или не хочет, должна справляться всегда.

Сильная половина сейчас сдала свои позиции настолько, что недавно появился характерный и остроумный анекдот.

Бежит жена со шваброй за мужем. Муж ныряет под диван.

- Вылезай!

- Не вылезу!

- Вылезай!

- Не вылезу! Кто в доме главный?! Сказал — «не вылезу», значит, не вылезу!

Аборт — саморазрушение

Женщины деградировали в гораздо меньшей степени, чем мужчины, но все-таки жизнь ставит их перед этим страшным выбором. К сожалению, многие не выдерживают трудностей ситуации и принимают абсолютно невозможное, разрушительное решение. Женская душа очень хрупкая. Мужская устойчивее. Как может женщина, которой предстоит стать матерью, принять решение об уничтожении не кого-нибудь, а собственного ребенка? Конечно, это наносит ее душе страшный удар.

И в этом виноваты мы все.

Показывать на эту женщину пальцем — неправильно, хотя никаких оправданий аборту быть не может: какие бы обстоятельства ни были, оправдания — от лукавого, от действующей сейчас лукавой, бесчеловечной пропаганды.

Готова ли страна принять детей?

Конечно, аборты нужно запрещать. Но людей нельзя загонять в угол. Представим себе, что в каждой семье будет рождаться столько детей, сколько Господь посылает. Это замечательно, и это нужно приветствовать. Но где этим детям жить? Где рождаться? Где лечиться? Где учиться? Способно ли наше сельское хозяйство прокормить такое количество людей?

В России ежегодно делается 1,6-1,7 миллионов абортов. Предположим, что мы полностью победили аборты, и ежегодно будет рождаться более полутора миллионов детей. Готова ли наша страна принять своих детей?

Если мы боремся с абортами, мы должны смотреть на проблему комплексно. Нужно приложить все усилия, чтобы наше государство и наш народ с любовью и радостью принимали своих новых членов.

Победить сверхсмертность

Нам необходимы эти ребятишки, но чтобы их прокормить, нужны рабочие руки. Мы должны решительно бороться со сверхсмертностью, которая наблюдается в нашем государстве. У людей, употребляющих табак, алкоголь, наркотики, продолжительность жизни значительно ниже, чем у здоровых. Как правило, это люди, находящиеся в самом продуктивном возрасте — 20-30 лет. Они могут и должны работать. Они могут иметь детей. Но их нет — они умирают.

Значит, если мы хотим, чтобы в нашем государстве повышалась рождаемость, мы должны приложить все усилия для того, чтобы эту смертность сократить. Тогда эти люди смогут и детей иметь, и их содержать, работая.

Двести тысяч нахлебников поневоле

Сейчас в Российской Федерации около 700-800 тысяч заключенных. Как говорят, примерно четвертая часть сидит ни за что. Зачем эти 200 тысяч находятся в заключении? Они же сидят на шее у налогоплательщиков вместо того, чтобы самим приносить доход государству.

В местах заключения смертность выше, в заключении человек сам может стать бандитом, выйдя на свободу, он может не иметь возможности социализироваться.

Нужно пересмотреть законодательство. Это не значит, что оно должно быть мягкотелым — просто нужно тщательнее выносить обвинительный приговор, должна быть установлена процедура, которая гарантирует беспристрастность суда.

Гласность суда — гарантия объективности

В царское время суд был гласным. Закрытые заседания суда допускались только тогда, когда они затрагивали действительно сокровенные стороны — например, если судебное разбирательство касалось изнасилования. Ясное дело, что никого лишнего тут не нужно — пострадавшей и так горько, не нужно отягощать ее страдания. В других случаях — почему заседание должно быть закрытым? Я этого не понимаю.

Открытое судебное заседание интереснее, чем спортивное соревнование: понять, кто виноват, кто не виноват, послушать, как прокурор произносит обвинительную речь, как защитник будет защищать — на это как на спектакль ходили в свое время!

А теперь все закрыто, даже места для публики нет.

Поэтому так много судебных ошибок. Поди попробуй ошибись, когда на тебя современные СМИ смотрят! Тебя же на смех поднимут — умным-то людям со стороны видны логические ошибки.

Это одно из естественных требований к современному судопроизводству.

Сверхприбыль как безнравственность

Еще одно из естественных предложений — необходимо решительно бороться с особенностью бизнеса получать сверхприбыль. Я хорошо помню: когда мы с женой поженились, мы вступили в жилищный кооператив, и наша, пусть малогабаритная, но двухкомнатная квартира, общей площадью 38 кв. м. стоила четыре с половиной тысячи рублей. Тогдашний рубль — примерно доллар. Значит, двухкомнатная квартира стоила примерно четыре с половиной тысячи долларов, квадратный метр – 120 долларов. А сейчас сколько? Почему стоимость жилья возросла в двадцать-тридцать, если не сто, раз?

А потому, что есть стройкомпании, которые загребают бешеные деньги. Это совершенно безнравственные люди. Они расширяют Москву, чтобы получать еще большую сверхприбыль.

В маленькой квартире большой семье жить исключительно трудно, но как простому труженику приобрести большую квартиру? Конечно, музыку заказывает тот, кто имеет большие деньги, вот и получается, что мы должны плясать под дудку алчных дельцов.

Дети в провинции

Почему не принять такие законы, чтобы вкладывать деньги в провинцию, в регионы, было выгоднее, чем в Москву? Пусть в Москве берут особые налоги, как-то стесняют этот бизнес — а люди имеют возможность работать там, где они живут.

В маленьком городке, тем более, в деревне гораздо легче растить детей, легче иметь большую семью. Если у тебя есть домик, а при нем небольшой садик — детишки там и бегают. Насыпь кучу песка, и они будут там резвиться.

А ты можешь заниматься домашним хозяйством.

Борьба с вредными привычками — государственная программа

Если подумать о том, как устроить жизнь простому трудовому человеку, он откликнется с огромной благодарностью.

Я знаком с одним демографом (доктор экономических наук и кандидат медицинских). Он говорит: «У нас на сигаретах пишут, что курение опасно для здоровья. Почему людей все время пугают?» Он провел исследование, которое показало, что в период нравственного подъема, который может не совпадать с экономическим, наблюдается значительный рост рождаемости. Надо стремиться сделать жизнь народа радостной и целеустремленной.

С курением необходимо бороться, но надо подумать, что писать на пачках. Я бы написал: «Выкуривая сигарету, ты способствуешь обогащению табачных магнатов. Они имеют с этого бешеные деньги. Ты гробишь свое здоровье, а кто-то растит свое нетрудовое состояние».

Конечно, должна быть целая государственная программа. Опять-таки, нельзя людей разорять или пускать по миру — пусть они как-то свое производство сворачивают, но не разоряются. В Америке-то добились того, что страна перестала курить! А у нас дымят все, и стар, и млад, в том числе и женщины, и девушки. Это ужасно.

Я бы сказал, что есть три неэстетичные картины: курящая девушка, матерящаяся девушка и пьяная девушка.

Их толкают на это — и почему-то опять все молчат. Почему у нас сложилось представление «Моя хата с краю»? Как можно молчать, когда наши чудные, прекрасные дети, молодежь, в том числе и девушки — курят, гробя свое здоровье?

Почему у нас зеленый свет сверхприбылям? Почему вообще создаются такие условия? Кому они нужны, кроме тех немногих, кто на них наживается?

Вредный разврат

Еще одна интересная и малоизвестная деталь. Когда в Америке в 50-е годы начиналась сексуальная революция, знаменитый социолог и демограф, наш бывший соотечественник, вынужденный уехать в Америку, Питирим Сорокин, провел исследование. Он сравнил продолжительность жизни православных подвижников и монархов, которых сохранила историческая память за всю историю человечества: китайские и российские императоры, короли. Конечно, он рассматривал только случаи естественной смерти.

Оказывается, что монархи, которые обеспечивались самой современной и совершенной тогдашней медициной, в среднем жили 53 года, а подвижники, которые и постились, и во всем воздерживались (монах — человек, дающий обет безбрачия) — 69 лет.

Сорокин — умный и тонкий человек, писал: вы мне возразите, что монах живет в пустыне, его никто не трогает, стрессовых ситуаций у него нет. Хорошо, возьмем римских пап и патриархов — они-то жили в условиях, совершенно сходных с условиями, в которых жили короли. Но итог — те же 69 лет.

Значит, развратный, распутный образ жизни приводит к резкому сокращению ее продолжительности. В первую очередь это касается людей небогатых. Богатый может себе обеспечить особое медицинское сопровождение — и то, оно часто оказывается бессильным. А небогатый таких возможностей не имеет, и будет вымирать от дурных болезней и чего угодно.

У персидского поэта Низами я наткнулся на поразительные строчки (напомню, он мусульманин, а у мусульман разрешено многоженство): «Одинок человек, который не имеет единственной жены».

Потрясающе — из уст мусульманина услышать такую мысль…

В свое время была такая хохмочка: «Семья есть? – Есть, и не одна! — Привет семье!» У нас теперь так, и это ужасно, и это оказывает самое негативное влияние на продолжительность жизни, хотя люди об этом, может быть, и не думают.

Демографическое пике

Борьба с абортами должна быть комплексным, совместным проектом, который должен инициировать весь народ, и нечего нам смотреть на какие-то приказы и лозунги. Хотим мы, чтобы у нас было историческое будущее? Значит, нам нужно категорически выйти из того демографического пике, в котором мы находимся.

Сейчас рождаемость значительно меньше нормы. Нормой можно считать, когда численность населения сохраняется на одном и том же уровне. Для этого в каждых десяти семьях должно быть примерно двадцать два — двадцать три ребенка: два родителя — два ребенка, плюс, учитываем, что не все дети доживают до брачного возраста и не все могут создать семьи, и не все иметь детей.

Сейчас примерно в два раза меньше. Есть какие-то колебания — неизвестно, на бумаге или реально. Понятно, что двадцать — двадцать пять лет назад могло родиться немножко больше, и они немножко здоровее, поэтому в этом году детей родилось чуть-чуть больше, чем в прошлом. Эти колебания, может быть, имеют естественное объяснение, но их вовсе нельзя воспринимать как тенденцию. В следующем году детей может быть немножко или даже не немножко меньше.

Пройдет еще лет двадцать, и количество молодежи сократится раза в два. Если бы наше общество развивалось гармонически, то при том количестве народа, которое есть в нашей стране (около 140 миллионов), должно быть примерно 60 миллионов молодых людей — моложе 18 лет. А их сейчас всего 28 миллионов, и через двадцать лет их станет еще в два раза меньше.

Смогут ли они содержать государство? Работать? Встретить родившихся детишек и содержать стариков одновременно? Это нереально.

Сколько нужно образованных?

Нам нельзя ждать милостей от кого бы то ни было — от природы или от государства. Государство само ограничено, если нет работников — значит, нет доходов, а нет доходов — оно не может обеспечивать соответствующее медицинское обслуживание, систему образования…

Если коснуться системы образования, то я выскажу радикальную мысль. В какой-то степени реформы или возможности последних двадцати лет завели нашу систему образования в тупик. Было создано множество новых вузов — с одной стороны, это можно приветствовать, с другой — их столько, что теперь нет и конкурса. Каждый выпускник школы, в принципе, может поступить в высшую школу, особенно если у него есть деньги.

Так вот, государству и народу, на самом деле, не нужно столько людей с высшим образованием. Из-за этого неизбежно падает его уровень.

Что такое по-настоящему высокий уровень, я могу продемонстрировать. Был такой знаменитый философ А. Ф. Лосев. Он получил образование еще в Царской России. Пришел он сдавать аспирантские экзамены. Профессор его спрашивает: «Какой язык Вы пришли сдавать — древнегреческий? Переводить на греческий с французского или английского — неинтересно (про русский даже речь не шла). Вы же аспирант. Переводить на греческий с латыни — тоже неинтересно. Переводите с дорического диалекта на ионический».

Если меня попросят перевести с вологодского диалекта на нижегородский — я не справлюсь.

На то он, правда, и Лосев.

Запрет не поможет

Так вот, проблема абортов — это комплексная проблема, характеризующая все наше общество во всех его проявлениях: и нравственном, и культурном, и экономическом, и социальном, и демографическом, и медицинском, и образовательном. Все сферы затронуты, повреждены и нуждаются в восстановлении и исцелении. Только так и можно победить это страшное зло.

А просто запреты проблемы не решат — ясное дело, что любой запрет обходится каким-то способом. Народ у нас умный, и способ обойти любой запрет найдет.