Итак, трепещи, упорный противник истины! Суд, на тебя ныне произносимый, по самому предмету своему есть суд Божий! Следствия Страшного суда этого откроются в полной мере за пределами этой жизни, там-то осужденные Церковью познают во всей силе, как тяжко проклятье невесты Христовой! Но и в этой жизни следствия его таковы, что могут привести в ужас всякого, кто не совершенно закоснел в ослеплении ума. Ибо представьте, чего лишается человек, подвергшийся анафеме: он теряет, во-первых, имя христианина и становится язычником - потеря великая! Из древних христиан многие на все вопросы мучителей об их происхождении, звании, имени, отвечали: "Я - христианин". Так много дорожили они этим наименованием! Вместе с именем теряется и вещь: подвергшийся анафеме уже перестает быть в союзе с таинственным телом Церкви, он есть член отсеченный, ветвь, отнятая от древа. Потеря величайшая! Ибо вне Церкви нет Таинств, возрождающих нас в жизнь вечную, нет заслуг Иисуса Христа, без которых человек враг Богу, нет Духа Божия - вне Церкви область духа злобы. В Церкви Апостольской диавол поражал видимыми мучениями тех, которые своими пороками заслужили отлучение от Церкви: без сомнения, и ныне этот враг спасения человеческого не дремлет в погублении этих несчастных, и, коль скоро лишаются они благодатного покровительства Церкви, властвует над их душами с такою же свирепостью, хотя не столь видимо. Скажите, можно ли без ужаса представить такое состояние? Святой Златоуст оплакивал некогда несчастное состояние тех, которые перешли в будущую жизнь, не очистив себя покаянием. "Кто, - говорил он, - там помолится о них? Кто принесет за них жертву? Там нет ни священника, ни жертвы". Ах, подвергшийся анафеме еще в этой жизни испытывает то несчастие, которое нераскаянным грешникам суждено претерпеть за гробом! Здесь есть священники, приносится бескровная жертва о грехах, но отлученные не участвуют в этой жертве: их имя изглаждено из списка верующих, Церковь не вспоминает о них в своем молитвословии, они - живые мертвецы!

Напрасно отлученный от Церкви успокаивал бы свою совесть тем, что и вне Церкви нет невозможности заслужить милость Божию, что милосердие Творца беспредельно, что во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему (Деян. 10, 35). Так! В Боге нет лицеприятия, Он Бог христиан и язычников, воздает каждому по делам. Но по тому самому, что в Боге нет лицеприятия, Он не может взирать оком благоволения на того, кто извержен из Церкви. Как? Бог по беспредельному милосердию Своему привил (см. Рим. И, 24) тебя, как дикую ветвь, к животворной маслине - Иисусу Христу; ты, вместо того чтобы всеми силами держаться на ее корне и, впивая в себя сок жизни, приносить плоды правды, отломился своим суемудрием от этой маслины. Небесный Делатель потерпит тебя в вертограде Своем? Не прикажет бросить в огонь? Где же будет Его правосудие, Его нелицеприятие? Не говори, что ты, находясь вне Церкви, можешь приносить плод добродетели. Где нет души, там нет жизни; душа - Иисус Христос - только в теле - в Церкви: значит, ты и с твоими мнимыми добродетелями мертв перед Богом. - Все, что не по вере, грех (Рим. 14,23); а у тебя, отлученный, какая вера? Разве бесовская (см. Иак. 3,15). Язычник лучше тебя у Бога; он не был удостоен тех даров, которыми пренебрег ты: он не был сыном Церкви, а поэтому и не будет судим, как преступный сын. "Еретики, - писал некогда святой Киприан, - думают, что Бог помилует и их. Не помилует, пока не обратятся к Церкви. Кто не имеет Церковь матерью, тот не может иметь отцом Бога.

Но, если участь отлученных от Церкви так плачевна, то не нарушается ли отлучением их закон любви, повелевающий щадить заблудших? Нимало.

2. Суд, произносимый ныне Церковью, будучи судом страшным, есть вместе и суд любви

Свойство каждого действия, братья, познается из побуждений, расположивших к действию, средств, при этом употребленных, и цели, для которой оно предпринято.

Итак, что побуждает Церковь, эту любвеобильную матерь, которая вседневно призывает на самых строптивых чад своих благословения Божий, что побуждает ее ныне изрекать проклятья? Во-первых, необходимость указать падшим чадам своим ту глубину зол, в которую низринуло их суемудрие. Будучи терпимы в недрах Церкви, они могли бы успокаивать свою совесть тем, что заблуждения их не заключают еще в себе неизбежной гибели для их души, что образ их мыслей еще может быть совмещен с духом Евангелия, что они, по крайней мере, не так далеко уклонились от общего пути, чтобы их почитать уже совершенно заблудшими. Самолюбие их могло бы еще находить для себя пищу в том, что они, принадлежа к обществу христиан, думают, однако же, о предметах веры не так, как другие христиане. После этого что оставалось делать Церкви? - Именно то, что она делает теперь: поразить суемудрие ужасом и бесславием анафемы! - Изводя на позор заблудших, Церковь этим самым отнимает у заблуждений прелесть особенной мудрости, которой они обольщают; поражая их именем Божием, она отнимает надежду на безопасность; противопоставляя исповедание Вселенской Церкви суемудрию частных людей, обнажает ничтожность последнего. Пусть заблудшие продолжают питать, если угодно, свои заблуждения: Церковь не связывает их умы; но она сделала свое дело, указала им ту бездну, в которой они находятся, заранее произнесла над ними суд, который, в случае нераскаянности, постигнет их за гробом.

Таким образом, анафема есть последний предостерегательный глас Церкви к заблуждающимся. Но глас предостережения, братья, как бы громок ни был, не есть ли глас любви?

Что еще побуждает Церковь произносить ныне проклятия? Необходимость предостеречь верных чад своих от падения. Известно, что заблуждения в устах и писаниях людей погибельных (см. Ин. 17, 12) имеют нередко вид самый обольстительный: все опасные стороны бывают прикрыты искусным образом; напротив, мнимополезные следствия их, которые существуют только на словах, изображены бывают со всею привлекательностью, так что ум простой невольно и неприметно соблазняется ими. Подробные ученые опровержения этих заблуждений, хотя и в них нет недостатка для знающих, были бы превыше разумения многих членов Церкви. После этого что оставалось делать Церкви? То, что она делает теперь: выставить на позор заблуждения в их отвратительной наготе и, представив их гнусностью перед очами каждого, поразить их проклятием.

Позволяй после этого, если угодно, воображению твоему обольщаться цветами, которыми украшаются заблуждения: Церковь внушила тебе, какие ехидны скрываются под этими цветами: она невинна, если ты погибнешь от их яда.

Но, может быть, средство, употребляемое Церковью для вразумления падших и предостережения стоящих, слишком жестоко? Средство это - анафема; итак, что такое анафема? Анафема есть одно из духовных наказаний, самое последнее и потому самое тяжкое. Произнести анафему на кого-либо значит отлучить его совершенно от общества верующих, лишить всех преимуществ христианина, объявить человеком богопротивным, осужденным, если не раскается, на погибель, достойным того, чтобы все убегали его, как язвы. В этом смысле употребляет слово "анафема" апостол Павел, когда говорит: кто благовествует вам не то, что вы приняли, да будет анафема (Гал. 1, 9), то есть смотрите на него как на врага Божия. Такое же значение слова анафема находится у Иустина мученика (Ответ 21-й к православным), святого Златоуста (Беседа 16-я, на Послание к Римлянам), блаженного Феодорита (Толкование на 1-е Послание Коринфянам - 1 Кор. 16, 22), блж. Феофилакта и других отцов Церкви. Таким образом, анафема есть, как мы сказали, самое страшное действие церковной власти: это в некотором смысле - казнь духовная; ибо подвергшийся проклятию мертв для Церкви. Но казнь эта отнюдь не то, что казнь телесная. После казни телесной не воскресают для здешней жизни, а после этой казни духовной всегда можно воскреснуть для жизни духовной через истинное покаяние. Таким образом, анафема, даже как казнь, растворена любовью христианской. У отлученных не отнимается средств к покаянию: они в величайшей опасности, ибо лишены покрова благодати, но для них еще не все потеряно. Двери милосердия, столько раз для них напрасно отверзавшиеся, еще могут быть отверсты. Оставь заблуждение, обратись с искренним покаянием к Церкви - и она не отринет молитв кающегося. ПРОДОЛЖЕНИЕ