ОДНА ДОРОГА ЕСТЬ НА НЕБО, В ПОГИБЕЛЬ – ТЫСЯЧИ ДОРОГ: рассказ баптиста, пришедшего к Православию (часть3)

30.12.2010

Я пришел домой и стал молиться: «Господи, Ты видишь меня, заблудшую овцу Твою. Помоги мне разобраться. Открой истину. Укажи, где она. Если Православная Церковь — истинная, а баптисты, мои хорошие, заблуждаются, то помоги понять Православие и стать православным. Если же не так, то утверди в баптизме и разори сомнения. Я понял одно, что просто веровать в Тебя, Господи, недостаточно для спасения, ведь и бесы веруют, и трепещут (Иак. 2, 19). Надо быть в единой истинной Церкви, Христом основанной. Помоги, Господи, разобраться, где она». 

В другой раз я пришел в храм, чтобы побеседовать со священником. Я остановился на улице, возле двери и стал в полголоса напевать песню: «Страшно бушует житейское море, Сильные волны качают ладью...» 

Рядом играла маленькая девочка лет пяти, а может и меньше. Она, словно не замечая никого, прыгала по паперти со ступеньки на ступеньку. И тут вышел из храма священник в черной рясе, девчушка, как только его увидела, сразу оживилась. Ее голубые глаза заблестели, и она с радостным ликованием бросилась к священнику. 

- Дядя Иисус, дядя Иисус, — ликовала она, обнимая священника за ноги, — если бы ты знал, как я тебя люблю! 

Священник наклонился и ласково погладил ее по голове, дал конфетку, и девочка радостная, вприпрыжку, побежала к маме, показывая конфетку. 

- Вы знакомы? — спросил я батюшку. 

- Нет, — ответил он. — Я вижу этого ребенка впервые. Дети любят и чувствуют Бога гораздо ближе, чем мы, взрослые. Мне часто приходится это видеть. Вот и нам надобно заботиться о том, чтобы в простоте сердца стать детьми Божиими. 

После второй встречи со священником, я стал понимать, что становлюсь Православным. 

—Ну, что ж, — сказал мне батюшка, — пора бы Вам готовиться к крещению в Православной Церкви. 

Его ответы были более убедительны, чем ответы нашего пресвитера, который как-то рассказывал, что в православных храмах кадят и от это-го дыма многим становится дурно. 

— Нигде в Писании нет указания на то, чтобы кадить, — говорил пресвитер, — это они идолам своим кадят. 

Я поведал об этом священнику, тот улыбнулся и сказал: 

— Как же — нет? Есть в Священном Писании прямое указание. В книге Исход Господь повелевает Моисею: каждое утро, когда он [Аарон] приготовляет лампады, будет курить им; и когда Аарон зажигает лампады вечером, он будет курить им. К тому же Господь сказал, что это — всегдашнее курение пред Господом в роды ваши (Исх. 30, 7-8) Вот у нас в храме и лампады зажигаются и каждение совершается. А насчет того, что от каждения кому-то дурно бывает, так это, возможно, признак беснования. Как в народе говорят: «боится как бес ладана». Тут недавно в Лавре преподобного Сергия был такой случай. Приехала иностранная делегация из Америки, а одному Божиему молитвеннику, иеромонаху Адриану, поручили встретить их и провести экскурсию. Замечу, что он человек высокой духовной жизни, делает вычитки, и многие почитают его за старца. 

И вот вышел отец Адриан к воротам встречать делегацию, а одна женщина из гостей, как выяснилось потом - протестантка, увидев благодатного старца, упала на четвереньки и давай лаять пособачьи. Визжит, на ломаном русском языке матерится внутриутробным басом. Бес ведь не любит святых людей. Вот и стал мучить бедную. А о. Адриану не впервой с бесноватыми-то. Он помолился, перекрестил ее, и бес вышел. Упала она без памяти. Вся делегация не поймет, в чем дело. А женщина та была какой-то важной особой. Правда, ничего удивительного в этом нет. Мартин Лютер тоже ведь был одержим. 

- Как одержим? — спросил я. 

- Это не выдумка, — сказал о. Григорий и повел меня в сторожку. Там он достал из своей дорожной сумки книгу и открыл закладку: — Вот, почитайте. 

Я сосредоточил внимание и стал читать: «Когда однажды священник в церкви читал Евангелие о глухонемом бесноватом, брат Августин Мартин Лютер вдруг, с искаженным от ужаса лицом, закричал: „Я не он! Я не он!" — и упал без чувств, пораженный как молнией». 

- Конечно, можно сказать, что это просто случайность и никакое не беснование, но если почитать дальше, то картина становится ясной. Вот послушайте. 

Священник взял из моих рук книгу и зачитал: — «Имя Иисус ужасало меня, — писал Лютер, — и когда я смотрел на крест, то видел молнию... В сердце моем было сомнение, страх и тайное желание ненавидеть Бога... Даже врагам моим я не пожелал бы страдать, как я страдаю...Праведность Бога я ненавидел, я возмущался и роптал на Него...». Батюшка закрыл книгу и сказал: — Это из писем самого Лютера. Как видите, душевное состояние его было далеко не в порядке. В таких мучительных состояниях однажды Лютера и посетила мысль, которая стала основой его учения: «Праведность Божия — моя праведность, а моя греховность - Божия греховность. Tu es justitia mea, ego autem peccatum tuum». (То есть надо внушить себе, что святость Бога это моя святость, а все, что я совершаю греховного — принадлежит Богу). Это оправдание, изобретенное Лютером, и стало основным «догматом» протестантов. Поэтому и считают они, что уже святые и спасены. И более того, придумывают некие ловушки для своих адептов. Например, говорят: «есть много искушений и когда вам говорят, что вы не так верите — это тоже искушение». Вот и получается, что стоит человеку услышать критику протестантизма, как сразу же срабатывает механизм кодирования: «если тебе говорят, что наша вера не спасительна, то это явно дух диавола». И все. Человек становится как зомби и уже не способен искать истину. Вот такая практика кодирования у многих сектантов. 

ЕДИНАЯ ЦЕРКОВЬ: «Одна дорога есть на небо…»

Я перестал ходить к баптистам. Но они меня не оставили. Почти каждый день ко мне кто-нибудь приходил домой. А однажды пришло сразу несколько человек. 

— Почему ты не ходишь на собрания? — спросили меня братья, — какие у тебя проблемы? 

— Проблема одна, — ответил я, — спасение души. Надо разобраться во всех вопросах. Библию читать и верить, что Христос родился, пострадал и Воскрес для спасения мало. Если я стану говорить правду, то вы скажете, что во мне бес и не будете слушать меня. Ведь так нас учил пресвитер, что если кто будет говорить, что мы не спасены, то это в нем диавол говорит. 

— Говори, — сказали братья, — мы знаем, что ты не диавол и послушаем тебя. 

— Хорошо, — говорю. — В Писании сказано: Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет (Мк. 16, 16). Но ведь веровать тоже можно по-разному? Кто-то верит так, а кто-то иначе. Поэтому я много молился и размышлял над тем, как же все-таки надо верить, чтобы спастись. И понял, что спасение и вера может быть только в Церкви Единой и Истинной, которую основал Сам Христос. Я во многом не согласен с учением баптизма, и поэтому решил больше не посещать собрания. Вы учите, что Церковь первоначальная уклонилась от истины, заблудилась, разбилась и раздробилась на множество мелких церквей. Откуда вы это взяли? В Писании такого нет. 

— Истина многогранна, а Бог— Вездесущий, — ответил брат К., — и в каждом вероисповедании есть спасающиеся. 

— Позвольте, — говорю ему, — я с этим согласиться не могу, и где это написано? Если истина смешивается хоть немного с ложью, то она уже — не истина. Истина всегда одна. Она не может изменяться ни в зависимости от обстоятельств, ни от времени. Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр. 13, 8). А Он и есть Истина и Путь и Жизнь Вечная. А о том, что истина многогранна, вы, наверно, прочитали в американской экуменической книжечке? 

— Да, — ответил брат К., — это я прочитал в нашей зарубежной брошюрке. 

— С тем, что там написано, согласиться никак нельзя, — сказал я. — Неужели Христову Церковь врата ада одолели? Неужели Дух Святой разделился и раздробился? 

— Нет, — поддержал меня брат К. 

Я взял тетрадь с выписанными из Евангелия текстами и стал читать: — Христос пришел на землю и принес одно истинное Учение. Мое учение — не Мое, но Пославшего Меня (Ин. 7, 16) и Он сказал: создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее (Мф. 16, 18). А кто говорит, что Церковь раздробилась, тот делает слова Христа как бы не истинными. А это ведь хула на Бога. Слова же о единстве, сказанные Христом: да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино (Ин. 17, 21). Эти слова не о единении истины с ложью, ибо что общего у света с тьмою? (2 Кор. 6,12) Они о единой Истине, принесенной Христом на землю, которую Церковь хранила и будет хранить до скончания века. На пятидесятый день по Вознесении Спасителя, Дух Святой сошел на одну Церковь. Других не было. Примите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20, 22-23). Такую власть дал Христос священноначалию Церковному, которой, как вы видите, у баптистов нет. Эта власть остается лишь в Православном Таинстве Исповеди. 

Не случайно в X веке князь Владимир Красное Солнышко, выбирая веру для себя, остановился на Православии. Некоторые обвиняют его в том, что он якобы насильно крестил Русь. Но я читал исторические документы, опровергающие эту клевету, воздвигнутую диаволом на мудрого князя, который крестился сам и весь дом свой крестил. Владимир уверовал сам и крестился в Корсуне, а затем повелел всем своим верным слугам собраться на берегу Днепра. «Кто не придет утром к реке, богатый или убогий, нищий или работник, не друг мне более», — говорилось в послании князя Владимира. Слышав это, люди с радостью шли, говоря: «если бы это [крещение] было недоброе дело, то не приняли бы его князь и бояре». И вот на глазах у всех были сокрушены идолы. Их рубили и жгли тут же на кострах, а среброголового Перуна по княжескому повелению привязали к хвосту коня и поволокли с горы, а затем бросили в реку. Казалось бы, должен был произойти мятеж в народе, ведь надругательства над своей верой народ не потерпел бы, но вместо мятежа произошло Крещение Руси. Крестился князь Владимир и весь дом его. «Боже, сотворивый небо и землю, — горячо молился Владимир, — призри на новые люди сии, и даждь им познать Тебя, истинного Бога, как уже познали страны христианские. Утверди веру в них правою и несовратимою, а мне помоги, Господи, на супротивного врага, дабы надеясь на Тебя, победил бы я его козни». Вот каким было Крещение Руси. А протестантов и баптистов тогда не было еще и в помине. Ну, что скажите, дорогие мои, разве Крещение было совершено насильно? 

— Видимо, нет, — ответил К. 

— Слушающий вас Меня слушает, и отвергающийся вас Меня отвергается; а отвергающийся Меня отвергается Пославшего Меня (Лк. 10, 16), — говорил Господь апостолам, которые рукополагали пресвитеров и хиротонисали епископов. Преемственность Православия расписана вплоть до нашего времени. А где история баптизма? Где его иерархия? Ее нет. На собрании мне сказали, что баптизм начинается от Иоанна Крестителя, а дальше? А дальше была Церковь, которая разделилась на католиков и православных. Но Церковь не могла поделиться. Плохо, плохо, братья, что мы не интересуемся истиной. А Христос ведь предупреждал, говоря: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас, ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: «я Христос», и многих прельстят (Мф. 24, 4-5). 

Православные не отступили от истины. Они всегда хранили и подвизались за веру, однажды преданную святым{Иуд. 1, 3). Так на Вселенских Соборах учениками Апостолов был принят Символ веры, в котором кратко выражалось все учение Церкви. Ибо Господь наш Иисус Христос заповедал, говоря; не называйтесь учителями, ибо один у вас Учитель — Христос (Мф. 23, 8). Этими словами Господь сказал ученикам, чтобы они не учили чему-либо от себя, но тому, чему научились от Него. Потому что тот, кто проповедует свое учение, есть учитель, а кто научает тому, чему научился от Другого, тот ученик Учителя. Поэтому святые строго-настрого запретили предлагать что-либо новое, или же упразднять имеющееся Учение Церкви. А на тех, кто дерзнет к Символу веры что-либо прибавить или убавить, святые наложили анафему. 

Католики же в IX веке прибавили к Символу веры Filioquе, т.е. приставку «и от Сына», за что и были обличены в отступлении от истины Православными восточными Патриархами. Но папа римский, желая узаконить свою власть над Церковью, приказал подчиниться всем Поместным Восточным Церквам Риму и признать, что папа является наместником Бога на земле, его слово есть закон, и он может все, даже изменить Священное Писание. Конечно, этот вздор никто из здравомыслящих людей не принял, и в 1054 году папа Лев IX в гневе проклял Константинопольского Патриарха Михаила Керуллария и всех, не подчинившихся папской власти, вследствие этого произошло полное и бесповоротное отпадение католиков от истины Православия. 

Я замолчал. Все слушали мой рассказ с большим интересом и вниманием, потому что они не знали истории, да и к тому же наш пресвитер запрещал читать «чужие» книги. 

— Ну, а что дальше? — с интересом спросил брат В. 

— Вскоре после этого папа Урбан II в 1095 году на соборе в Клермоне призвал весь католический мир к крестовому походу на Восток. Через год католики из Франции, Германии, Англии, Скандинавии, Италии и Испании двинулись на Константинополь и Иерусалим. Кровавые расправы, чередовавшиеся с кощунственными богослужениями католиков, свидетельствовали об их нечестии. Но многие латины понимали, что делают беззакония, к тому же и совесть не могла их не обличать. Поэтому «безгрешный» папа ввел продажу индульгенций. Теперь любой грешник, покупая индульгенцию, получал якобы прощение самых страшных грехов. От этой ереси распространялись разврат и насилие. 

Видя нечестие и обман западного мира, католический монах Мартин Лютер (1483-1546), профессор библеистики Виттенбергского университета, восстал против папы. В сентябре 1517 года он прибил на воротах Виттенбергского замка табличку с девяносто пятью тезисами против папства. Так начался протестантизм. 

Но благое желание Лютера не увенчалось успехом, потому что он не стал искать Церковь, которую утвердил Господь и которую не смогут одолеть врата ада. Лютер стал проповедником нового вероучения вне римско-католического и вне восточного православного исповедания. Критикуя и искореняя папство, он повредил истину, упразднив Священное Предание, От Адама до Моисея не было Писания. Священное же Предание существовало изначально и во всей полноте оно сохраняется в Православной Церкви. Лютер же не обратился к Православию, а стал создавать новое, свое учение. А вы ведь помните, как апостол Павел велел предавать анафеме даже Ангела с Небес, благовествующего что-либо новое. 

Самое главное заблуждение католиков — непогрешимость папы — абсолютно противоречит Писанию, в котором сказано, что все согрешили (Рим. 5, 12). И если говорим, что не имеем греха, — обманываем самих себя, и истины нет в нас (1 Ин. 1, 8). А Лютер усугубил это отступление, признав безгрешность не одного человека, а всех последователей своего движения. 

Вот у баптистов есть чин покаяния. Он совершается один раз, и все. А в Православии он каждый день, каждый час, каждое мгновение. Я помню, как однажды на собрании я вышел на середину со слезами и с молитвой мытаря, а ушел оттуда фарисеем. Мы должны непрестанно каяться, ибо это и есть молитва, угодная Богу. Он призывает к покаянию. И лишь только покаянное чувство делает человека смиренным. А Господь говорит: подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (1 Петр. 5, 5). 

— Ты знаешь, — сказал брат К., — я помню, как мы однажды приехали в райцентр, а туда на собрание пришли несколько молодых православных парней. Мы приняли их сначала за семинаристов, но потом поняли, что это не так. Они почти не знали Писания, но вступили с нами в полемику. Один из них сказал, что он грешник, и спросил меня о том, считаю ли я себя грешником или нет. Я сказал, что когда-то я был грешником, а теперь покаялся и уже не имею грехов. Он рассмеялся. Тогда я спросил его, почему он смеется, а брат тот ответил, что смеется над бесовской гордыней, и спросил: 

— Так ты считаешь себя святым? — Да, — серьезно ответил я. 

— Скажи мне, только честно, у тебя не бывает помыслов вожделения при виде красивой девушки? 

Я не знал, что ему ответить, потому что он попал в самое больное мое место, и потому молчал, но сестра С., стоявшая недалеко от нас, вмешалась в разговор и сказала: 

— Нет, брат, у него не бывает таких помыслов. 

— Вот это да! — удивился он, — а как же ты: совсем, совсем не грешишь? 

— Нет, — ответил я, немного смущаясь. 

— Прости, но в это я поверить не могу, — сказал православный брат. — Это означает, что ты делаешь только добрые дела? 

— Да, — ответил я. 

— А какие? — спросил он. 

— Посещаю с братьями больницы, помогаю нуждающимся, пою в хоре... 

— Ну, вот ты уже и согрешил, — перебил меня православный. 

— Как согрешил? — удивился я. 

— Господь сказал: не трубите перед собой о своих добрых делах, а ты мне тут хвалишь себя, какой ты добродетельный. 

Я помню, тогда сильно обиделся на него, а потом много размышлял над этим и пришел к выводу, что он прав. Я ведь грешу. Пусть особо страшных грехов и не совершаю, но все равно иногда кого-то осуждаю, или раздражение возникает, а подчас и грубость какая-то вырвется. 

— Слава Богу, — сказал я. — В этом ошибка учения Лютера: мол, покаялся один раз и греши себе на здоровье, только верь, что ты уже спасен. А ведь каяться надо во всех содеянных нами грехах. Как только согрешил, так надо идти на исповедь и каяться. А диавол погубил Лютера за то, что он оставил покаяние и возомнил из себя учителя, перестав быть учеником. «Ты — освободитель христианства», — сказал ему однажды кто-то. «Да, — согласился Лютер, — это так». Но его «освобождение» было обманом. Лютер считал себя дровосеком, прорубившим в лесной чаще просеку, но, к сожалению, тропинка вела не к Учению Христа, а в противоположную сторону. «Я и сам не знаю, какими духами я обуреваем», — писал Лютер. «Наш великий пророк, святой апостол Мартин» — так назвали его в начале реформы и «злой Виттенбергский папа» — впоследствии. 

— Но может Лютер, живя на Западе, не знал о Восточной Православной Церкви? — спросил брат Г. 

— Знаете, я тоже так сначала думал, но потом нашел одну книгу, в которой прочитал о том, как Лютер относился к Православию. «Ни Собор Никейский, ни первые Отцы Церкви, — писал Лютер, — ни древние общины Азии, Греции, Африки не были подчинены папе. Да и сейчас, на Востоке, существуют истинные христиане, у которых епископы не подчиняются папе». Это он писал о Православной Церкви. Он был также возмущен тем, что католики не почитают восточных святых мучеников. «Не вопиющая ли несправедливость извергать из церкви и даже из самого Неба такое великое множество мучеников и святых, — писал Лютер, — какими за четырнадцать веков прославлена Восточная Церковь?» 

— Как, Лютер почитал святых? — удивилась сестра Л. 

— Как видишь. Апостол Павел говорил: поминайте наставников ваших, которые проповедывали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их (Ев. 13, 7). Вот Церковь Православная и поминает. Составляет жития святых угодников, пишет им иконы, совершает памятные дни. Как ветхозаветные праздники установлены были в воспоминание древних святых и событий, связанных с ними, так и новозаветные Церковные праздники совершаются в память о Евангельских событиях и святых, угодивших Богу.

— Но ведь так можно и из святых сделать себе кумиров? — возразила Л. 

— Да, можно. И в почитании икон, и в почитании Божией Матери и святых угодников Божиих есть опасность для языческой латрии. Но если есть опасность, то это не значит, что надо отвергать совсем. Некоторые от молитвы сходят с ума, но мы же не можем запретить из-за этого молитву. Всякая заповедь Божия имеет опасность неисполнения. В этом и заключается свободная человеческая воля. Можем исполнить, а можем нарушить. Так и со святыми: можно благоговейно поминать наставников и подражать вере их, как это делает Православная Церковь, и просить их молитв пред Богом, ведь у Бога все живы. А можно как сектанты дойти до безумия и почитать своих наставников за богов. 

— А зачем православные читают молитвы, составленные святыми, а не молятся своими словами к Богу, - спросил брат Г., — ведь мы с родителями не говорим по бумажке или по молитвеннику, а обращаемся просто своими словами. Так надо и к Богу обращаться. 

— Так-то оно так, — сказал я, — да не совсем. Вот, представь, что твои слова, сказанные в молитве, это музыка, т.е. импровизация. Все мы знаем, что ты прекрасно играешь на скрипке. Так ведь? 

— Да, — ответил Г. 

— Скажи, ты взял скрипку в руки и сразу же стал импровизировать? 

— Конечно, нет.

— А что ты делал прежде? 

— Я играл гаммы, арпеджио, упражнения, этюды. 

— А потом? 

— Потом классику. Произведения известных композиторов. 

— И только тогда научился импровизировать. Так ведь? 

— Да, — ответил брат Г. 

— Вот так и в молитве. Прежде чем говорить своими словами, надо сначала научиться молиться теми молитвами, которыми молились угодники Божии. Ведь и Христос нам заповедал: молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своем будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш, в чем вы имеете нужду, прежде вашего прошения у Него. Молитесь же так: Отче наш... (Мф. 6, 7-9). 

Лютер тоже не сразу своими словами молиться стал, но сначала по молитвеннику читал. Латинский язык очень сложен и непонятен, не то, что церковно-славянский. 

— А почему в Православной Церкви служат на славянском, а не на русском языке? — спросил брат К. 

— Церковно-славянский является богослужебным языком. Вот, например, ты, когда ходишь по квартире, надеваешь халат и тапочки, но разве на молитвенное собрание ты пойдешь в таком виде? 

— Конечно же нет, — ответил К. — Я стараюсь одеться по приличнее. Ведь я же иду молиться Богу. 

— Так и в языковой области есть различие — обычный разговорный язык, на котором мы общаемся дома, на рынке, и вообще в повседневной жизни, и церковно-славянский — язык, на котором мы говорим с Богом. 

Надо, братья мои возлюбленные, изучать не только Библию, но и церковную историю. Вы, наверное, слышали, что в Америке несколько больших протестантских общин полностью перешли в Православие. Сначала они стали всесторонне изучать историю христианства от Апостольских времен, а, исследовав ее до мельчайших подробностей, оставили ложное протестантское учение и приняли Крещение от православного священника. Ведь Истина одна! 

Я посмотрел на часы. Оказалось, что мы не заметили, как пролетело время. Простившись со мной, мои гости, взволнованные, поспешили домой. 

ТОРЖЕСТВО ПРАВОСЛАВИЯ: «Одна дорога есть на небо…»

На следующий день я поехал в деревню к бабушке. Не могу передать, как я был рад, что стал православным. Такую легкость обрела моя душа от сознания своего греховного состояния. Мне хотелось всех людей обнять и расцеловать. Неземное чувство кроткого мирного духа наполняло мою душу. 

За окном автобуса мелькали зеленые деревья, распустившие свою пышную листву. Одно дерево мне напомнило силуэт святителя Иоанна Златоуста, который был точно также изображен на древней иконе. Мне сразу вспомнился пресвитер, которому я показывал книгу Златоуста. Он взглянул и прочитал название: «Иже во святых отца нашего Иоанна Златоустого, архиепископа Константинопольского», и возмущенно сказал: «Отца? Написано: отцом себе не называйте никого на земле, ибо один у вас Отец, Который на Небесах (Мф. 23,9) и вернул мне книгу. 

— Но Господь повелел не называть отцом никого не в буквальном смысле, — возразил я ему тогда, — Вот вы же как-то своего родного отца называете? 

— Папой, иногда родителем, — ответил пресвитер. 

— Но ведь в пятой заповеди сказано: Почитай отца твоего и мать твою (Исх.20, 12). И это говорится не о Боге, а об отце, кровном родителе, и апостол Павел повторяет заповедь эту в Послании к Ефесянам (Еф. 6, 2), при этом сам прямо называет отцами родителей: и вы, отцы, не раздражайте детей ваших, но воспитывайте их в учении и наставлении Господнем (Еф. 6,4). Также и в Послании к Колоссянам он говорит: отцы, не раздражайте детей ваших, дабы они не унывали (Кол. 3, 21). А вот указание о духовном родстве: и хотя у вас тысячи наставников во Христе, но не много отцов; я родил вас во Христе Иисусе благовествованием (Кор. 4, 15). Как же Павел, будучи девственником по плоти, имел чад? 

— Это были его чада во Христе, - ответил пресвитер. В послании к Тимофею он пишет так: преподаю тебе, сын мой Тимофей (1Тим. 1, 18). 

— Почему сын? Потому что Тимофей был духовным сыном, а Павел его духовным отцом? 

— Видимо так, — согласился пресвитер.

— Бог сотворил все и в этом смысле он является Единственным Отцом нам и мы не должны считать кроме Его, истинного Бога нашего, кого-либо творцом. А пастыри, которые являются носителями Его благодати, рождают в благовествовании духовных чад, потому и называются отцами. Помните, как Павел говорит об Аврааме, что он есть отец всем нам (Рим. 4, 16) а также упоминает Исаака, отца нашего (Рим. 9,10). Следовательно, если и брат наш, Иоанн Златоуст, ходил пред Богом, и мы видим из его писаний, что он писал их Духом Святым, и что он действительно был великим проповедником Слова и Благодати Божией, то почему же не можем назвать его, как и Исаака, отцом нашим? Вы ведь читали и знаете проповеди Златоуста? Он жил в IV веке и был архиепископом в Константинополе. Всего до нас дошло 12 томов его творений. Есть толкование на книгу Бытия, на Евангелие, на Апостольские послания, множество бесед о почитании Креста, Божией Матери, о Крестном Знамении, о Крестном ходе, о молитве, о молебнах и панихидах, о монашестве, о Причащении Святых Христовых Тайн, о погибельном пути раскольников и еретиков, отделившихся от истины Православия. Иоанн Златоуст составил Литургию, которую и сейчас совершают в Православных храмах. 

Пресвитер замахал руками и сказал: 
— Ты, брат, видимо, пьян. Иди, я не могу больше с тобой говорить. 

А вот и деревня. Автобус остановился у бетонной остановки. Я взял сумку и поспешил к дому, где жила моя бабуля. Недалеко от него была огромная дача нашего баптистского пресвитера, на которой нередко приходилось трудиться и мне. Но теперь я уже не был здесь более года. Просторная улица, где пахло молоком и навозом, тянулась на километр. Мне хотелось поскорее увидеть бабулю, я так соскучился по ней. «А она, небось, напекла моих любимых блинцов с молоком и медом», — размышлял я. 

Вдруг я увидел у ворот одного дома огромного быка, который что-то катал по земле, все время пытаясь подбросить. «Стоп, — мелькнула в моей голове мысль, — это же человек. Бык волочит по земле человека». Мгновенно я освободился от помышлений. Дрожь пробежала по всему телу. «Что делать? — Надо выручать. Но ведь бык может боднуть и меня...» 

Я попытался сообразить, как поступают в таких случаях, но страх настолько сковал мою волю, что мне не удавалось ничего придумать. «Главное, не терять времени, — решил я, — ведь каждый удар быка для лежащего на земле человека мог оказаться смертельным». 
Я на мгновение притаился. «Где ж твоя вера? — мелькнула в моей голове мысль. Все возможно верующему. Если кто будет иметь, веру хотя бы с горчичное зерно и скажет горе подвинься, и она подвинется. А тут огромная живая гора, которая может лишить жизни человека». 

«Господи, помоги мне, — взмолился я. — Пресвятая Богородица, заступись за меня, маловерного». После молитвы словно какая-то невидимая сила наполнила меня изнутри, и я, позабыв о страхе, направился к агрессивному животному. Увидев меня, бык оставил свою прежнюю жертву и не спеша направился в мою сторону. 
«Слава Богу, — подумал я, — что он оставил этого несчастного человека. Пусть уж лучше бодает меня». 

Тем временем страдалец отполз к забору и пролез в проем калитки. А бык, не сводя с меня глаз, продолжал игриво приближаться. «Господи, — молился я, — да будет воля Твоя святая». Вмиг промелькнула вся моя жизнь, как на кинопленке. Вспомнилось детство, покойная мать и о. Григорий, который как-то рассказал мне о силе Крестного Знамения, 
Верую, Господи, — сказал я шепотом, — помоги моему неверию и, сложив пальцы, поднял правую руку и перекрестил быка. Тот поднял голову, громко промычал и, развернувшись, пошел в другую сторону. 

«Слава Тебе, Господи, — вскликнула от радости душа моя, — Жив Бог, жива душа моя». 

Я поспешил к пострадавшему. К великому моему удивлению им оказался баптистский пресвитер. 

— Спасибо тебе, брат, — хриплым голосом сказал он. — Если бы не ты, то не видать мне больше этого света. 

— Если бы не Бог, — поправил его я. — Я-то тут ни при чем. Вы же видели, что бык креста испугался, а не меня. 

— Да, брат, — сказал пресвитер, тяжело дыша. 

— У вас, наверное, перелом? —спросил я. 

— Хорошо он меня потрепал, видимо, ребро сломал, — сказал пресвитер. — Ты, знаешь, когда ты его перекрестил, то я увидел, будто молния сверкнула в твоей руке. 

— Это сила Животворящего Креста, — сказал я и перекрестился. 

Пресвитер внимательно посмотрел на меня и тоже перекрестился. 

Инок Анастасий