Митр. Иоанн (Зизиулас) о первенстве епископа Рима

Митрополит Пергамский Иоанн Зизиулас считается одним из наиболее авторитетных на Западе православных богословов. Неоднократно Зизиулас принимал участие в богословских дебатах о первенстве, определяя его как «непременное условие кафоличности Церкви».

на фото: митрополит Пергамский Зизиулас целует руку римскому папе

Во время симпозиума, который состоялся в мае 2003 года в Риме по инициативе Папского совета по содействию христианскому единству, он выступил с докладом, посвященным своим недавним дискуссиям с православными теологами о первенстве. Тогда его выступление привлекло всеобщее внимание и вызвало горячее обсуждение.

 - Насколько изменился подход православных теологов к вопросу о примате Петра в последнее время? С такого вопроса сотрудник журнала «30 дней» Джанни Валенте начал свое интервью с митрополитом Иоанном Зизиуласом:

– Я помню, что, традиционно, примат епископа Рима – каким он формулировался на протяжении веков – воспринимался Православной Церковью как вид религиозного империализма, не соответствующий синодальной традиции Церкви. Согласно этой традиции, все члены епископата, как приемники апостолов, коллегиально несут верховное служение. В последние десятилетия появилась возможность пересмотреть этот вопрос в новом свете. Это предполагает экклезиология единства, на которую указывает также II Ватиканский собор.

– Каковы, на ваш взгляд, признаки этой экклезиологии, которая могла бы открыть новые перспективы для разрешения спора о первенстве?

– Следуя экклезиологии единства, каждая поместная церковь является церковью в полном смысле этого слова, благодаря Евхаристии, которую она совершает, исходя из миссии, вверенной Иисусом апостолам и их преемникам. С этой точки зрения все епископы равны: поместные церкви, возглавляемые ими, – есть церкви в полном смысле этого слова, несмотря на их размер и число верующих. По этой причине, никакой институт, будь то синод, совет или примат, не может своими действиями компрометировать или отрицать полноту природы поместной церкви.

– В каком виде и при каких условиях Православные Церкви могли бы признать вселенское превосходство?

– Согласно традиции, епископ Рима является первым епископом во всей Церкви. Сложность примата Петра состоит в том, что он заключается во вселенской юрисдикции, при которой Папа может вмешиваться в дела поместной церкви. Но если мы бы смогли договориться о вселенском примате Папы, который не вмешивается в полноту жизни поместной церкви, мы могли бы принять его.

– Если Православная Церковь не может признать вселенскую юрисдикцию епископа Рима, какова же будет конкретная ценность признания его примата Православными Церквами?

– Этот аспект еще предстоит оценить. По моему мнению, епископ Рима, прежде всего, не должен ничего предпринимать без других епископов. Он всегда должен консультироваться с ними. Кроме того, он не должен вмешиваться в повседневную жизнь других епархий и Церквей. Он – епископ своей Церкви. Он имеет моральное влияние и власть в каноническом порядке созывать синоды, а также высказываться в качестве выразителя общего мнения Церкви. Но он ничего не может решать в одностороннем порядке. Он не может представлять всю Церковь в своем лице. Он может хранить священный залог веры только в единстве с другими епископами.

– На каких принципах должны строиться взаимоотношения между Папой и другими епископами?

– Прежде всего, Папа сам является епископом, а все епископы равны с сакраментальной точки зрения: они получили одну и ту же благодать. Будучи епископом, он сам является главой поместной Церкви. Первенство, как таковое, принадлежит не ему, а его Церкви. Когда мы говорим о первенстве, мы имеем в виду первенство Церкви Рима, которым пользуется Папа как епископ этой епархии.

– Первенство Епископа Рима основывается на том, что он является преемником апостола Петра…

– В Восточных Церквах все признают, что, согласно традиции Церкви, епископ Рима является первым епископом. Но то, что его первенство основывается на преемственности Петра – это уже вопрос спорный. В первые века признание этого первичного положения было просто констатацией факта, традицией, которая, кроме прочего, была связана с важностью города Рима в политическом отношении. Очевидно, что епископы Рима всегда осознавали, что их роль в Церкви была связана с преемственностью Петра. Тогда как в Византийской Церкви это не считалось причиной для того, чтобы Папу признавать как первого среди епископов. Существовал установленный порядок, согласно которому, первая епархия была в Риме, вторая – в Александрии, третья – в Антиохии. Затем была епархия Константинополя, которая стала второй, или даже считалась равной Риму, если принимать во внимание то, что было установлено на вселенских соборах. Однако это воспринималось как факт, тогда не было определенной теории о преемственности Петру.

– Выступая в Граце (Австрия) в 1976 году, тогда еще профессор Йозеф Ратцингер заявил: «то, что было возможно тысячу лет назад, не может быть невозможно сегодня с христианской точки зрения», и что «в отношении доктрины первенства, Рим не может требовать от Востока больше, чем это было сформулировано и практиковалось в первом тысячелетии». Считаете ли вы, что католическое отношение к вопросу первенства сегодня все еще согласуется с этой знаменитой «формулой Ратцингера»?

– Я думаю, что в настоящий момент Церковь Рима не учитывает этой формулы. На встречах с представителями Православной Церкви католическая сторона склонна отметать в сторону ту перспективу, которая вытекает из опыта единства в первом тысячелетии. Конечно, жаль. Однако сегодня мы должны искать пути сближения по другим пунктам, касающимся богословия, экклезиологии, единства.

– В последние десять лет официальный богословский диалог застопорился, когда речь зашла об униатстве. Находясь в таком тупике, как можно надеяться и начинать дебаты по такому ответственному вопросу как первенство?

– Проблема униатства тесно связана с вопросом о первенстве, в этом нет никакого сомнения. И я на самом деле надеюсь, что богословский диалог вновь продолжится именно с рассмотрения вопроса о первенстве. В этом контексте и в связи с этим, застойная ситуация по вопросу об униатстве возможно получит некоторое новое развитие. Этот вопрос нельзя рассматривать изолированно, что имело место в последнее десятилетие. Он должен стать частью всеобъемлющего диалога об экклезиологии и богословии единства.

– Временами создается впечатление, – и не в последнюю очередь из-за влияния масс-медиа – что общественное сознание ассоциирует всю Церковь с Папой и его деяниями.

– В этом таится опасность. Так как может создаться впечатление, что во всем мире существует только одна епархия, с единственным вселенским епископом. Это бы не помогло экклезиологии единства стать основой для возможного признания Церквами Востока первенства Церкви Рима. Также может создаться впечатление, что Церковь – это не Богом данная реальность, а нечто построенное самими церковниками. Если мы признаем Евхаристию основой нашей экклезиологии, мы признаем, что Церковь – дар Божий, что мы ее не создаем.

 Источник: журнал "30DAYS"

 http://www.agnuz.info/tl_files/reading_room/mnenie/