Святая гора Афон, 4/17 марта 2016[1]

Результатом напряженной и тщательной работы делегаций Святейших Православных Церквей на Всеправославных предсоборных совещаниях стали проекты предсоборных документов в том виде, в каком они были опубликованы в соответствии с решением Собрания Предстоятелей Поместных Православных Церквей 21-28 января 2016 г.

Теперь церковная полнота имеет возможность благочестиво вынести своё суждение об этих документах, участвуя таким образом в соборном служении тела Христова.

Настоящий текст имеет вид меморандума, в котором мы с благоговением выражаем наши мысли Преосвященным Иерархам святой Православной Церкви о том, каким образом проекты документов могли бы приобрести более «кафолический» характер, то есть выразить более точно соборный разум Церкви так, как его хранит наше каноническое предание, литургическое сознание и опыт наших благодатных святых: общение со всеми святыми.

Нам известно, что Преосвященные Архиереи уже неоднократно формулировали свои предложения по изменению проектов документов, так что, возможно, не было необходимости составлять настоящий текст и усложнять соборный процесс. Но всё же пусть он будет рассмотрен в качестве небольшого вклада в великое и ответственное дело, предпринятое ныне пастырями Церкви ввиду созыва Святого и Великого Собора, чтобы он был собором, проходящим с Божией помощью и последующим святым отцам.

I. ВСТУПИТЕЛЬНОЕ СЛОВО О ВНЕСЕНИИ ПОПРАВОК

О вопросе внесения поправок в проекты документов Святого и Великого Собора речь идёт в статье 11, §2 «Регламента организации и работы Святого и Великого Собора».

Несомненно, данный регламент имеет большое значение для слаженного и беспрепятственного хода работы Собора. Однако указанный параграф вызывает некоторое затруднение. В нём говорится: «Одобрение этих поправок по завершении их обсуждения происходит согласно установленной всеправославной процедуре путем выявления консенсуса делегаций всех автокефальных Православных Церквей. Это означает, что те поправки, которые не были приняты единогласно, не утверждаются».

Практически это означает, что любой из проектов документов, в который не будут внесены поправки из-за отсутствия в отношении их консенсуса, остаётся в своем первоначальном виде, в каковом он и выносится на итоговое голосование.

Но иерархи, предлагающие поправки, изъявляют желание изменить данный предсоборный документ для того, чтобы он подлинно выражал их самосознание. В тех случаях, когда они не могут этого сделать, они вынуждены двигаться в границах, очерченных предсоборными совещаниями. И если в итоге предсоборный документ не будет выражать их самосознание, очевидно, что им остается лишь голосовать против.

Не говорит ли это в таком случае о невозможности прийти к здоровому, святоотеческому, всеправославному единству?

II. О ДОКУМЕНТЕ «ОТНОШЕНИЯ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ С ОСТАЛЬНЫМ ХРИСТИАНСКИМ МИРОМ»

Данный документ представляется составленным с некоторой односторонностью; он отражает только одну сторону вопроса. В нем описаны связи Православной Церкви с инославным христианским миром с точки зрения тех, кто осуществлял эти связи в последние 50 лет.

Однако в Церкви существует и другая богословская точка зрения на межхристианские отношения. Авторитетные во всей Православной Церкви Архиереи, клирики, монахи, богословы (с академическими званиями и без таковых), Святая гора Афон и простой народ, — и среди них люди, достигшие святости, — обстоятельно выразили свои строгие предостережения относительно как формы отношений с инославными, выраженной в данном проекте документа, так и богословия, лежащего в основании таких отношений. Согласно этой точке зрения, которая, как мы убеждены, выражает веру пророков, апостолов и отцов, — рассматриваемый проект документа должен быть переписан, чтобы выражать эту веру. В такой надежде мы благоговейно представляем свои комментарии и предложения, чтобы соборные Архиереи выразили своё мнение о той форме, которую должен принять этот документ.

Комментарии частных параграфов оканчиваются предложениями о внесении поправок, которые приводятся отдельно в ПРИЛОЖЕНИИ в конце документа. Комментарии отвечают последовательности параграфов проекта документа.

1. Единственность Церкви

В рассматриваемом проекте документа отсутствует, в качестве некоего предисловия, ясное указание на основополагающее начало православной экклезиологии, которое придавало бы смысл всему остальному тексту: что Православная Церковь является единственной Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью. Поэтому мы считаем необходимым, чтобы, наряду с прочим, было принято во внимание, что:

Православная Церковь имеет глубокое самосознание, что только она одна является Телом Живого Христа (Еф. 1:22-23; Кол. 1:18). Это самосознание она выражает формулировкой Символа Веры: «Во Едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь». Она использует для себя термин «Православная Церковь», чтобы отличить себя от любой другой инославной христианской церкви, исповедания, общества или группы. Под инославием понимается весьма широкий набор признаков, но главным образом иная вера, иное богослужение (lex credendi изменяет lex orandi), ведущие к иному этосу[2], и отсутствие опыта Благодати Святого Духа «со всеми святыми».

Это самосознание Православной Церкви сохранилось до сегодняшнего дня неповрежденным как сознание служения Богу, как верность догматической вере Вселенских Соборов и богоносных отцов и как подлинное переживание истинного (не искажённого ересью) Лица Богочеловека Христа.

Рассматриваемый проект документа посвящен отношению Православной Церкви к прочему христианскому миру. Поэтому должно быть отмечено, чем Православная Церковь от него отличается. То есть должно быть сказано о том, что церкви и исповедания инославного христианства не имеют отличительных черт Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви, даже если они сами верят, что имеют их. Единство, святость, соборность и апостоличность суть исключительные свойства Православной Церкви. Святой Епифаний Кипрский приводит о Святой Соборной Христовой Церкви в отношении к появившимся на тот момент восьмидесяти ересям ветхозаветный стих: «Есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц и девиц без числа, но одна голубица моя, совершенная моя». Одна Православная Церковь есть чистая голубица, нескверная Невеста Агнца, которую Вселенские Соборы и отцы-исповедники сохранили непорочной, «не имеющей пятна, или порока, или чего-либо подобного» (Еф. 5:27).

Этого не видно в проекте документа, тогда как это столь необходимо. Простого заявления о том, что «Православная Церковь является Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью» (параграф 1) недостаточно. Правильные «отношения» с остальным христианским миром предполагают правильное и точное самоопределение, поскольку инославные присваивают себе именование Единой Святой.

Поскольку Православная Церковь сознает себя на всем протяжении своей истории как единственую Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, параграф 1 документа предлагается переформулировать. Данный параграф в настоящем своем виде подразумевает межхристианское единство,отличное от того, которое свойственно Церкви по её природе. Из формулировки этого параграфа не видно, что Православная Церковь обращается с приглашением ко всем вне неё находящимся христианам возвратиться в её собственное в Духе Святом единство; напротив, она, по-видимому, содействует неправильным образом искомому прочим христианским миром всехристианскому единству. Это ошибочное искание обнаруживается в истории движений в первую очередь протестантского мира, а затем и Римско-Католической Церкви (II Ватиканский собор), к которым в прошлом веке присоединилось и открытие для межхристианского диалога Православных Церквей. И тогда как намерение Православных Церквей — дать свидетельство «о нашем уповании», мы имеем многообразные свидетельства того, что папоцентричный и протестантский экуменизм имеют целью не единство в православной вере, но некое единство в многообразии еретических учений и этосов. Особенно папоцентричный экуменизм с его открытостью II Ватиканского собора стремится к единству в многообразии традиций при условии «общения с преемником Петра»!

Во избежание путаницы относительно единства, к которому стремится Православная Церковь, предлагается написать, что только она одна продолжает быть Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церковью[i].

2. Единство Церкви

Единство Церкви понимается следующим образом:

Во-первых, в смысле единственности Церкви («Верую… во Едину)». Одна есть Невеста. Иные церкви только наименование имеют христианское, но не суть Христовы: «названные по имени Христа, но не принадлежащие Ему» (святой Епифаний Кипрский, Панарий, Ересь 80). То, что Церковь является одной и единственной («Едина Святая»), основано, согласно святым отцам, на единственности богочеловеческой Ипостаси воплотившегося Христа. «Потому что Той есть, говорится, глава телу Церкве (Кол. 1, 18). Этой головы не удостоились иметь еретики» (Иоанн Златоуст, PG 60, 745).

Апостольское утверждение «один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4:5) и другие подобные выражения повторяются святыми отцами всякий раз, когда необходимо подчеркнуть единственность Церкви как в отношении ересей, так и в отношении расколов (Иоанн Златоуст, Толкование на Послание к Ефесянам, Беседа 11, 5, PG 62, 86).

Во-вторых, единство в смысле единения всех нас, членов Церкви, между собой и с Троичным Богом, которое основывается, согласно святым отцам, на таинстве Богочеловека Христа. Мы — здание Христово, «возведенное на основании апостолов и пророков, имея Самого Иисуса Христа краеугольным камнем, на котором все здание, слагаясь стройно, возрастает в святый храм в Господе» (Еф. 2:20-21). И, как свидетельствует тот же божественный апостол, Он «есть глава Христос, из Которого всё тело, составляемое и совокупляемое посредством всяких взаимно скрепляющих связей, при действии в свою меру каждого члена, получает приращение для созидания самого себя в любви» (Еф. 4:15-16).

Это единство нас между собой и с Троичным Богом осуществляет Благодать Святого Духа. Связующее звено единства есть «слава», которую Господь дал Своим: «И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них, и Ты во Мне; да будут совершены воедино» (Ин. 17:22-23)[3].

Жизнь, объединяющая члены Церкви, есть жизнь благодатная, которая, изливаясь из Отца через Сына во Святом Духе, становится связующим звеном нашего единства. Она, согласно литургической молитве, есть «благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога и Отца, и причастие Святого Духа».

В этом единстве божественной жизни не участвуют по собственному произволению упорствующие в том, чтобы быть «миром», а не телом Христа: «не о (всем) мире молю», замечает с особой выразительностью Великий Архиерей, «но о тех, которых Ты дал Мне» (Ин. 17:9). Святой Кирилл Александрийский ясно объясняет данное место архиерейской молитвы: «показывая, что быть вместе с Ним и удостоиться смотреть «славу» Его принадлежит не другому кому, как только соединенным уже чрез Него с Отцом» (Толкование на Евангелие от Иоанна, 3, 5).

В-третьих, единство в смысле единения святых Божиих Поместных Православных Церквей, основываемое, согласно святым отцам, на тождестве апостольской веры, на общении православных епископов в той же Евхаристии, на тождестве этоса и на общем опыте Благодати со всеми святыми, — то есть на тех началах, которые делают каждую Поместную Православную Церковь выражением Соборной (Кафолической) Церкви в конкретном месте. Коринфская Церковь есть точно так же тело Христа, как Церковь Иерусалимская и Эфесская, и связью между ними является общение Духа Святого и любви во Христе. Между ними не существует различия, потому что они — Церкви Христовы. Они имеют сущностное единство. Ибо святость, апостоличность и соборность уже существуют в каждой Поместной Церкви, где совершается Евхаристия Соборной (Кафолической) Церкви с присутствием всего Христа.

В параграфе 2 документа «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром» говорится, что «Православная Церковь основывает единство Церкви[4] …на общении во Святой Троице»[5]. Очевидно, здесь имеется в виду не единство нас как членов Церкви, потому что это не представляет интереса для рассматриваемого документа, но также потому, что само собой в таком случае использовалось бы в том или ином виде одно из выражений апостола Павла, как, например, «тело Христово». Здесь идет речь о единстве «христианских церквей», что следует из общей направленности данного документа.

Как уже было сказано, Православные Церкви обладают сущностным единством, и нет нужды основывать единство между ними «в различии» (так как именно это означает общение). Мысль об основании единства «христианских церквей» на Таинстве Святой и Единосущной Троицы, чтобы иметь «единство в широком разнообразии» (unity in rich diversity), появилась в недавнее время как порождение расколотого на многие части протестантизма. Современный протестантизм на различии божественных Ипостасей основывает разнообразие своих многочисленных толков, а на единосущии божественных Ипостасей основывает единственность единой, согласно его учению, невидимой Церкви (!), видимыми формами (!) которой являются его многочисленные ответвления[6]. Впоследствии эта идея была усвоена римо-католицизмом, который также говорит о единстве в многообразии традиций (то есть унии), обеспечиваемом однако же принятием достоинства папы Римского как преемника апостола Петра (примат).

Святой и Великий Собор не должен допустить в своём документе злоупотребление термином «единство Церкви», которое возникает из-за выражения «на общении во Святой Троице». Можно предложить поправку, которая будетобосновывать единственность Церкви на единственности Ипостаси Христа, а также единство её членов на нерушимом единстве богоначальных Ипостасей[ii].

С учётом вышеизложенных поправок, параграф 3 также требует дополнения[iii].

3. Двусторонние диалоги Церкви с инославными

В параграфах 4-15 проект документа воспроизводит характер проведения двусторонних межхристианских диалогов. Однако в этих диалогах, несмотря на их нацеленность на единство в правой вере, были допущены богословские отклонения, о которых высказывались некоторые Православные Церкви, Святая гора Афон и выдающиеся православные богословы. Достаточно вспомнить результаты диалога с антихалкидонитами (Совместные заявления 1989, 1990 г.) и подписание православными и римо-католиками Баламандского соглашения в 1993 г., которые вызвали значимую и обоснованную критику.

В рамках двусторонних диалогов также были изложены соглашения делегаций (ad referendum для Великого Собора), ещё не получившие оценки Поместных Церквей, но обнаруживающие, что они не основаны на Предании Православной Церкви. Например, признание церковного характера, апостольской веры, аутентичности таинств и апостольского преемства Римско-Католической Церкви (Мюнхен 1982 г., Бари 1987 г., Новый Валаам 1988 г.). Во вступлении к Мюнхенскому документу написано, что «мы совместно выражаем одну веру, которая есть продолжение веры апостолов». Также в документе, принятом в Новом Валааме: «В обеих наших Церквях апостольское преемство является основополагающим для освящения и единства народа Божия».

Кроме того, проект документа «Отношения Православной Церкви к остальному христианскому миру», подготовленный III Предсоборным Совещанием в 1986 г., содержал оценки частных двусторонних диалогов, которые были удалены из заключительных проектов документов Святого и Великого Собора. Сегодня должно признать, что ни один из этих диалогов не имеет надежды благоприятного исхода, как признают сами представители наших Церквей на них. Римо-католики не изменяют духу II Ватиканского собора, согласно которому Православная Церковь является ущербной Церковью, так как она не признаёт папского примата, и проводят в жизнь новую форму унии. Англикане, лютеране и реформаты, как видно, не оставляют своих богословских и нравственных заблуждений. Антихалкидониты, после неудачного завершения богословского диалога, выразили свои монофизитские христологические взгляды с ясностью, не допускающей сомнения.

Исходя из этого, Святой и Великий Собор не должен просто утвердить целеполагание и методологиюдвусторонних диалогов, как они были определены несколько десятилетий назад, но исправить их. Не следует утверждать ошибки прошлого, но показать перспективы, вытекающие из православной экклезиологии и благодатного ощущения современных святых и известных святостью жизни пастырей Церкви, а именно:

а) Использовать направленные против еретиков писания святых отцов (Иоанна Дамаскина, Фотия Константинопольского, Григория Паламы, Нектария Пентапольского, Иустина Нового Исповедника), а также решения великих Православных соборов при св. Фотии Великом (879 г.), св. Григории Паламе (1341, 1347, 1351 гг.) и прочих значимых соборов, например, собора 1282–1284 гг., отменившего постановления Лионского лжесобора и собора 1484 г., отменившего Флорентийский лжесобор, вплоть до соборных постановлений Восточных Патриархов 1672, 1848 и 1895 гг.

б) Пересмотреть нововведения в вере, такие как: «крещальное богословие» (о том, что инославные также совершают аутентичное крещение); неправо понимаемая «евхаристическая экклезиология» (означающая то, что инославные, поскольку совершают Евхаристию, являются Церковью) и «богословский персонализм» (который является недопустимым использованием тварных категорий лица в богословии божественных Лиц).

в) Отменить решения двустороннего диалога с антихалкидонитами, поскольку нежелательные последствия этих решений (частичное общение в Таинствах) вошли в обычай некоторых Поместных Православных Церквей и проводятся в жизнь в православной диаспоре[7].

г) Вновь изложить православное учение о том, что инославные христианские церкви и исповедания на Востоке и Западе отсечены от единства Церкви на вероучительном основании и отвергнуть новейшие взгляды, согласно которым инославные пребывают внутри Церкви в состоянии отлучения от Причастия.

Уже с апостольских времён для описания отношения Единой, Святой, Сорной и Апостольской Церкви к отколовшимся от неё христианским сообществам используются образы здания, виноградника и тела: как отношение здорового корня к высохшим и отпавшим от него ветвям или как отношение здорового тела к мёртвым членам. Святой Епифаний Кипрский пишет, что от Церкви «отломились, подобно ветвям, отделившиеся ереси, названные по имени Христа, но не принадлежащие Ему, напротив, одни очень далеко отстоящие от Него, а другие ради незначительнейшей причины соделавшиеся вместе с своими детьми чуждыми и сторонними наследия Его, так как они не были законными, а находившимися вне и только носившими имя Христа» (Панарий, ересь 80).

Церковь во все времена вступает в диалог с теми, кто желает диалога; однако она устанавливает границы и правила, о чем ясно высказывается св. Василий Великий. Во-первых, он подчеркивает значение стремления к единству Церквей и преодолению расколов[8] и определяет дух проведения диалога[9]. Во-вторых, он определяет конкретные догматические рамки, внутри которых должно совершиться объединение[10], а также правила диалога, чтобы совещания не были нескончаемыми и безрезультатными, или вредными для этоса Церкви[11]. Наконец, онустанавливает срок окончания диалога, когда еретики упорствуют в своих взглядах[12], что не означает, однако, что Церковь прекращает заботиться о спасении всего мира.

В тех случаях, когда ереси приобрели уже вполне отвердевшую форму, диалоги Церкви с инославными, в зависимости от их условий и целей, имели различные результаты. Например, при императоре Ираклии Константинопольские Патриархи вели диалоги с политическими целями, но в итоге пришли к монофелитству. С другой стороны, Фотий Великий провел здравым образом богословские диалоги с армянами, чем приобрёл для единства Церкви западные армянские епархии, а святой Григорий Палама дал чистое православное свидетельство в своём диалоге с турками. И достопамятные Патриархи времён турецкого владычества вели достойные диалоги с протестантскими богословами, но смело прекратили их как безрезультатные[13].

На основании многовекового опыта Церкви в диалогах и зная о результатах современных межхристианских диалогов, в параграф 4 можно внести исправления, которые придадут документу Православную перспективу относительно диалогов[iv]. В связи с поправкой параграфа 4, в параграфы 5, 6 и 7 также могли бы быть внесены необходимые изменения[v].

В параграф 8 также можно было бы внести необходимую поправку, чтобы целью межхристианских диалогов не был поиск «древней Церкви семи Вселенских Соборов», будто Православная Церковь до сегодняшнего дня не является её верным продолжением, но возвращение всех в эту самую Православную Церковь, так как она есть непреложная в веках Церковь пророков, апостолов и отцов[vi].

Наконец, в параграфах 9-15 содержатся процедурные (методологические) вопросы, которым не следует придавать статуса определений Святого и Великого Собора. Очевидно, что эти параграфы попали в документ, чтобы приобрести и формальную законность, однако серьезность дела Собора требует их удаления. Предлагается поручить решение этих вопросов всеправославному соборному органу меньшей силы, после того как Святой и Великий Собор примет решение относительно экклезиологической законности методологии и целеполагания осуществлявшихся до настоящего момента диалогов[vii].

4. Участие Православной Церкви в ВСЦ

В параграфах 16-19 воспроизводится способ участия Православной Церкви в ВСЦ. Как известно, создание ВСЦ и его дальнейшая работа следовали примеру светских организаций (Лига Наций, ООН). Из-за глобальных изменений, последовавших за окончанием двух Мировых войн, участие Православной Церкви в ВСЦ было сочтено необходимым. Однако, как было отмечено, «единство», к которому стремится ВСЦ, не является единством веры, таинств и этоса Православной Церкви, но взаимным признанием догматических различий, способов социального служения и «таинств» всех его церквей-членов в форме «единства в широком разнообразии» (unity in rich diversity).

В таком духе на ассамблеях ВСЦ было взаимно признано Крещение основных протестантских исповеданий, а также «крещение» пятидесятников Святым Духом (9 Генеральная ассамблея ВСЦ, Документ: «Text on ecclesiology: Called to be the One Church», 8-9. См. Ἐπί τῶν Δογματικῶν Ἱεροκοινοτική Ἐπιτροπή Ἁγίου Ὄρους,Ὑπόμνημα περί τῆς συμμετοχῆς τῆς Ὀρθοδόξου Ἐκκλησίας στό Παγκόσμιο Συμβούλιο Ἐκκλησιῶν[Комиссия по догматическим вопросам Священного Кинота Святой горы Афон, Меморандум об участии Православной Церкви во Всемирном Совете Церквей], Святая гора, февраль 2007, с. 24 и далее). Как известно, Православные Церкви также признали Крещение антихалкидонитов и протестантских исповеданий Германии (там же, с. 11).

Протестантская теория о невидимой Церкви и «единстве» видимых протестантских «церквей» в форме взаимного признания, сосуществования и сотрудничества ради общего свидетельства в мире преобладает в ВСЦ. Свидетельство Православных представителей встречает непреодолимые сложности из-за неконтролируемой более нравственной направленности протестантов (рукоположение женщин, гомосексуализм и проч.).

Исходя из этого Святому и Великому Собору следует пересмотреть вопрос участия Православных Церквей в ВСЦ, так как повреждение православного образа мыслей увеличивается[viii]. Если же будет сочтено, что участие Православной Церкви в ВСЦ необходимо ради высшей, в добром смысле понимаемой и богоугодной пользы определенных Православных Церквей (о том, что есть польза, см. Пидалион, изд. Ρηγοπούλου, с. 56), а не ради мирской целесообразности или бессодержательного общения, некоторые изменения в проекте документа будут необходимы, чтобы участие в нём было согласно с её экклезиологией. Документ должен:

Содержать выражение о том, что отношения Православной Церкви с ВСЦ будут прекращены, если его целеполагание останется в протестантской перспективе.

Содержать параграф, полагающий границы образу участия православных представителей, без совместных молитв и богослужебных действий, но посредством контактов академического характера.

Содержать предложение о том, чтобы Православные Церкви выражали свои позиции в форме отдельных заявлений православных делегаций, как это происходило до 1961 г.

В параграфе 16 особо говорится об отношениях Православных Церквей с межхристианскими организациями и региональными органами ВСЦ, причём с замечанием, что они «исполняют важную задачу в деле продвижения единства христианского мира». Деятельность этих организаций, расцениваемая с православной точки зрения, не соответствует ожиданиям Православных Церквей. Так, известны некоторые деяния межхристианских организаций, провоцирующие православное чувство. Одно из таких деяний связано с принятием так называемой Экуменистической Хартии Конференцией Европейских Церквей и Советом Епископских Конференций Европы, как это вытекает из документов Комиссий Межправославных и Межхристианских отношений. Утверждение методов и целей межхристианского сотрудничества, подобных этим, было бы действительной ошибкой.

Параграф 20 должен быть исправлен. 7-й канон II-го и 95-й канон Пято-Шестого Вселенских соборов определяют способ принятия приходящих из ереси в Единую, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, а не перспективу диалога Церкви с ними в то время, как они пребывают в своих лжеучениях[ix].

Также не следует забывать, что начальная позиция Православной Церкви в отношении межхристианских органов, например, в Комиссии «Вера и церковное устройство», содержала определение, что её представители не будут участвовать в догматических обсуждениях и богослужебных мероприятиях в рамках сотрудничества (см. Ἰω. Καρμίρη, Τά Δογματικά καί Συμβολικά Μνημεῖα...., [Иоанн Кармирис, Догматические и символические памятники Православной Кафолической Церкви], том II, с. 962-963). Достойна внимания позиция Православной делегации в Лунде (первое совещание комиссии «Вера и церковное устройство» в рамках ВСЦ, 1952 г.), где было заявлено: «…Иерархия всей Греческой Православной Церкви оставляет только за собой право определять, что является ошибочным в религиозных вопросах и что согласно или несогласно с её верой...».

Сегодня, при активном составлении богословских документов комиссиями ВСЦ, мы в состоянии понять из их содержания богословскую перспективу сотрудничества Православной Церкви с ВСЦ. На основе изучения этих документов мы убеждаемся, что необходимо особенное внимание и осмотрительность в отношении вырабатываемых текстов. Одним из них является документ Комиссии «Вера и церковное устройство» «Text on ecclesiology: Called to be the One Church», в котором чётко и с ведома православных представителей в ВСЦ преобладает протестантская экклезиология (см. Ἐπί τῶν Δογματικῶν Ἱεροκοινοτική Ἐπιτροπή Ἁγίου Ὄρους,Ὑπόμνημα περί τῆς συμμετοχῆς… [Комиссия по догматическим вопросам Священного Кинота Святой горы Афон,Меморандум об участии...], с. 13 и далее).

Исходя из этого, параграф 21 мог бы быть также изменен, чтобы было заявлено об осмотрительности касательно богословских документов, составляемых в комиссиях ВСЦ[x].

Параграф 22, несмотря на его важность для благосостояния Святых Божиих Православных Церквей, не следует включать в документ «Отношения Православной Церкви с остальным христианским миром», поскольку он не относится к теме данного документа.ЧИТАТЬ ДАЛЕЕ

Однополые Сюрпр...

Католики чувств...

Новости Армении...

Русские ребятиш...

Счастливый чело...